Так или иначе, она понятия не имела о его многочисленных недостатках и слабостях. В этот момент он был совершенно другим человеком, потерянным в очаровании заманчивой мысли.

Ну вот и все. Где-то в закоулках его разума скрывался мотив совершения такой глупости, мотив, который он никогда не признает. Он отпустит Эви, тем самым дав ей то, чего она наверняка жаждала. Если она так и не смогла избавиться от унылого, апатичного существа, которым стал Кристиан, то он поможет ей в этом. Закончится ее постоянное подчинение его недостаткам, а ему больше не придется напряженно ожидать неизбежного, постоянно думая, когда это произойдет.

Он не мог отрицать, что его тело наслаждалось прикосновениями этой девушки, ее молодостью и пылкостью. Но этот выбор также означал принятие эгоистичного и трусливого пути и дороги назад уже не было.

Глава 18

Бирма, 1944

Был жаркий летний день, когда солдаты вышли на реку Иравади с досками, чтобы постирать одежду. Часть пошла купаться в реке, и это было сущим удовольствием по сравнению с душем из каски посреди джунглей.

Мэттью, мальчик из Канзаса, пошел в армию в девятнадцать лет, когда же оказался в Бирме, ему уже стукнуло двадцать. Он был членом 164-ой Сигнальной фото-фомпании в ранге боевого оператора. Ему необходимо было сообщать все новости, связанные с Китаем-Бирмой-Индией.

Мэттью привлекала красота бирманских храмов, большинство из которых были в руинах после военных действий, он фотографировал их с превеликим удовольствием. Во время его пребывания там он много времени проводил с китайскими солдатами, один из которых был буддистом. Он подружился с ним, и тот даже немного знал английский, но этого было достаточно для их бесед. Его звали Пинг, что означало спокойствие, он был старше Мэттью на два года. Любопытство у Мэттью зашкаливало, поэтому он часто спрашивал у Пинга о его вере, и Пинг с удовольствием отвечал на все его вопросы.

— Пинг, — начал Мэттью, снимая сапоги. — Как ты миришься со всей этой войной вокруг, когда ты буддист?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как же, разве буддисты не против насилия?

— Конечно, — ответил Пинг. — А христиане разве за?

Мэттью рассмеялся.

— Ты прав, Пинг. — Он сел на землю, подобрал камешек и бросил его в воду. — Когда я был ребенком, я узнал об учениях Иисуса все: что нужно подставлять другую щеку, любить своего врага и прочее дерьмо. Признаюсь честно, сейчас мне чертовски тяжело любить японцев.

— Когда ты был ребенком, — повторил Пинг с усмешкой. — Ты и сейчас еще ребенок. И я тоже.

— Да? Но в то же время мы уже достаточно взрослые для того, чтобы сидеть здесь, пока японцы бомбят нас, а потом бегать и фотографировать последствия взрывов.

Пинг смотрел на детей из деревни, которые играли чуть ниже по реке:

— Война — часть этого мира. Иногда так складывается, что боев не избежать, возможно, они даже необходимы. — Он выжал рубашку и положил на доску. — Но не ненависть.

Мэттью понравился ответ Пинга. Он, конечно, никогда не скажет об этом вслух, но он был благодарен за этого маленького мудреца, появившегося в его жизни.

— Ладно, Пинг. У тебя хорошо получается. Теперь мне просто необходимо, чтобы ты помог мне смириться с тем, что моя Натали далеко. — Он вытащил из кармана потрепанную фотографию своей возлюбленной, которая ждала его дома, и протянул ее Пингу. — Помоги вызвать в памяти что-нибудь хорошее и теплое о японцах, потому что мне кажется, они мешают мне думать о ней.

Пинг улыбнулся.

— Она красивая. — Несколько секунд он размышлял, затем его лицо поменялось, потому что он уже знал, что скажет — Когда я был младше, я выучил один отрывок. — Он сел на доске рядом с Мэттью.

— Ну что же ты ждешь? — спросил Мэттью, не отрывая глаз от фото. — Порази меня.

Тот, кто настойчиво ступает по Пути

Видит не ошибки мира;

Если мы придираемся к другим

То сами тоже ошибаемся.

Когда ни ненависть, ни любовь не нарушают наш покой

Мы невозмутимо спим.

Глава 19

Софи с нетерпением ждала Сэма дома из двухдневной поездки на футбольный матч со старым другом. Едва открыв входную дверь, она бросилась к нему, обхватила ногами его бедра и стала целовать.

— Я тоже по тебе соскучился. — Он усмехнулся и перенес ее через порог, пока она висела на нем.