— Айайай! — заверещал кто-то.

Это оказалась служанка, на которую посыпались искры из наддверного светильника.

— Ай, да что же это, боженьки! — женщина отскочила в сторону, — недавно же сменили! Ох-хохо… Мастер Дарн! Вернулись! Как я рада! Догнали? Нет? Ну и монторпы с ними, прости Великий Апри! Ах, да вы же замерзли все! Сделать горячего? Чай? Травы? Молоко?

— К монторпам молоко! — отмахнулся Дарн, плюхаясь в кресло, — настойку неси, самую крепкую. Ну, ту твою, на иголках. Дамам чай.

— Сей же миг! — служанка ринулась на выход.

— Да, и Лиз! Горячие бинты ещё. И примочку для синяков, — окликнул её Халнер.

— Да, Хозяин! — присела она в неуклюжем реверансе, и скрылась за дверью.

— Хозяин, — фыркнул, передразнивая, Дарн.

Затем он откинулся на спинку кресла, и начал массировать глаза. Изабель засуетилась, рассаживая всех по диванам вокруг низкого столика. Вскоре прибыл чай, настойка, и тарелка с крохотными кусками вяленой рыбы, пришпиленными зубочистками к сухарям. В смысле, подсушенным булочкам. Таким не наесться ни в жизнь! Хотя чего ещё ожидать от дома, где Хозяйкой эта фифа? Хорошо хоть, настойка какая надо, даже сквозь стекло алкоголем пахнет. Выглядит, правда, как разжиженное… кхм. Причём тут внешний вид? Главное — вкус!

— Ой, ой, мне совсем немножко! — воскликнула Изабель, помахав пальцами над своей чашкой, — Равор, сынок, так много не наливай! Только в чай, в чай, слышишь?

Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Равор залился краской, но просьбу матери выполнил: налил себе явно меньше, чем хотел. Но всё-таки в рюмку.

Другая рюмка, только полная, стояла перед Дарном. Ещё одну держал в левой руке Маро, прижимая ею примочку к виску. На полированной поверхности стола, чуть правее моих колен, расположилась последняя рюмка, для Халнера. Впрочем, он пока пить не собирался, а стоял рядом с братом, помогая тому обработать небольшие рваные порезы на шее и ладонях. Идти в лазарет директор отказался наотрез, слугам больше не верил, а Изабель только побледнела и отвернулась: фифа боялась вида крови. Вот и теперь старательно смотрела в другую сторону, пытаясь поддерживать светский разговор.

Разговор не клеился, и упорно скатывался со спятивших кадаргов на раны и ранения. Я поболтала ложечкой чай и чуть не фыркнула. Видела бы она настоящих раненых! Да и вообще, как может женщина бояться вида крови?! Это всё равно, что шарахаться от собственной тени!

— Хватит уже! Отстань! Жить буду! — Дарн скомкал в руках салфетку и бросил её на подкатной столик, — давай уже посидим как люди, отдохнём. И нормально пожрать надо.

Он потянулся к колокольчику, чтобы снова позвать слугу. Халнер положил испачканное полотенце на тот же столик и обмыл руки в чаше с водой.

— Хал, давай уже садись! И отними, наконец, у Кет рюмку! Ты б, вообще, следил бы за ней получше, что ли, раз уж в дом взял. Не просыхает, как пойма по весне, а потом кадарги в реках топнут!

Чего?! Только я хотела огрызнуться, как вошла служанка с подносом теплых бутербродов. Записав, что приготовить на более основательный завтрак, она снова удалилась. Тем временем Халнер уже отобрал у меня «ёмкость», плеснув в утешение настойку в чай. Зря: в разбавленном виде она оказалась редкостной дрянью и пахла, как грязные портянки.

Вскоре в гостиной Гарди и без портянок стало не продохнуть: по приказу Дарна, сюда начали стекаться все «важные люди» из поселка. Ни Маро, ни меня, на этом собрании не предполагалось. К лучшему: еще Сопротивление поднимать и кадаргов как следует прятать. Так что, наскоро распрощавшись, мы вышли на свежий воздух.

Ночная темнота уже превратилась в дневной сумрак: Великий Апри выкатился из-за гор. Голубоватая корона истерично билась вокруг закрытого солнечного диска. Удушающе свежий морозный воздух врывался в горло, заставлял лёгкие содрогаться в кашле.

— Слушай, Кет, всё хотел спросить… Ты чего с этими кадаргами так взбеленилась-то? — проговорил Маро, открывая калитку, — ты что, правда до сих пор в Оррах? Ключ же вроде того… у Халнера теперь? Ну, после той их осенней драки…

Я только пожала плечами и сплюнула в снег.

Через черноту неба раскинулись разноцветные полосы. Они то мерцали, то складывались в спирали, то развивались, подобно лентам на шлеме полководца. Но в небесах, как и на земле, не было ветра. Красно-зелёный свет то поглощал, то снова приоткрывал звёзды. Стояла абсолютная тишина, такая, что даже собственное дыхание казалось кощунством.

Не в силах больше стоять без движения, я отвела взгляд от неба и пошла дальше. Удивительно холодная для долины Хейдар, ночь выкалывала глаза, хватала за мочки ушей и кончик носа. Вот, даже природа против меня. Всегда против. Чужой мир, чужие правила. Всё чужое… Бац! Я пнула кусочек льда и пошла быстрее, даже не пытаясь маскироваться. К монторпам всё! И «патрули» эти директорские к монторпам! Прикопается кто — пошлю наводить порядок в Малом Замке. А порядок там требуется, ещё как. И молодёжь приструнить неплохо бы, и кадаргам беглым рога заломать, и известного политического преступника отыскать можно. Пламенного такого преступника, который любуется своим портретом в рубрике «разыскиваются» и заливается смехом при виде…