– Полагаю, всегда стоит пробовать новенькое.

– Это не свидание. Ты помнишь Эллисон. Ты видел её на той вечеринке с грилем несколько лет назад.

– Вечеринка с грилем?

– Да. После неё ты сказал, что бывал на детских днях рождения с большим развратом.

– Это правда! – хохотнул Марчелло. – Теперь я вспоминаю. Она та симпатичная темнокожая женщина, которая пела с Беном. Зачем она приезжает?

– Хотел бы я знать. Она позвонила мне вчера и сказала, что хочет поговорить лично.

– Наверное, деньги нужны, – произнёс Марчелло, изображая зевок.

– Я так не думаю. – Пульс Тима ускорился. – Могу поспорить, это как-то связано с Беном. В любом случае, мне нужно, чтобы ты убрался отсюда. Иди! Можешь забрать бутылку с собой.

– Я хотел кое о чём с тобой поговорить, – сказал Марчелло. – Я быстро. Ты знаешь, что у нас через две недели открытие галереи.

Понадобились годы, чтобы найти доступное место в центре города со всеми подходящими условиями. Расположение, парковка, освещение, место на стенах – и больше всего – цена. Наконец, Тим нашёл кого-то сочувствующего их случаю. У фонда Эрика Конроя будет своя галерея, но она открывалась не так скоро, как думал Марчелло.

– Четыре недели, – исправил Тим.

– А, но место будет готово через две, и было бы жаль дать ему пропадать только потому, что бельгийский художник в отпуске.

Тим многозначительно проверил свои часы.

Марчелло невозмутимо продолжал.

– Ты должен отметить, что нам нечего выставлять. Что ж, я думал, что та картина Эрика, которую ты нарисовал, будет идеальной для галереи.

Тим уставился на него.

– Она в моей спальне.

– Ей не обязательно быть там.

– Нет, я имею в виду, как, черт возьми, ты увидел эту картину? Ты заходишь в мою спальню, пока меня нет дома?

– Что ещё я должен делать в своё свободное время? – ответил Марчелло. – У тебя дар, Тим. Эрик восторженно говорил о твоём таланте, и несколько картин, которые ты позволил мне увидеть, оставили у меня невероятное впечатление.

Лицо Тима покраснело.

– Спасибо, но я всё равно поменяю замки на дверях.

– Я найду открытое окно, – заверил его Марчелло. – В любом случае, вместо скучных пустых стен, почему бы не выставить твои лучшие картины? Ты усердно работал для фонда. Побалуй себя.

– Это немного самовлюблённо, – сказал Тим.

– Ты усердно работал, – повторил Марчелло. – И Эрик гордился бы этим.

И Бен, если бы когда-нибудь узнал.

– Я подумаю над этим. Теперь убирайся отсюда, старое ты трепло.

– Старое? – будто с обидой произнёс Марчелло, но улыбнулся и удалился.

Тим наблюдал за тем, как уезжает Марчелло, когда приехала Эллисон. Её причёска могла измениться, и одежда стать более солидной, но выразительные глаза и широкая улыбка делали её мгновенно узнаваемой. Она оглядела его, идя по дорожке, кивая в знак одобрения.

– Хорошо выглядишь!

– Спасибо, – усмехнулся Тим. – Ты тоже.

– Нет, я имею в виду, действительно хорошо! В прошлый раз ты был таким вымотанным и обросшим.

– Спасибо, – чуть более твёрдо произнёс Тим. – Я тренировался. Эм, проходи.

Он провёл её в гостиную, отчаянно желая завалить вопросами в коридоре и потребовать сказать, что с Беном всё хорошо. Присев, она мягко отказалась от предложения выпить, и Тим больше не смог сдерживаться.

– Как он?

Эллисон ответила одним из этих медленных, качающихся кивков, будто не совсем была уверена в правильном ответе.

– Он в порядке. – Затем она вздохнула. – Мы не можем сначала немного поболтать?

– Ты меня убиваешь, – сказал Тим, присаживаясь.

– Ладно. – Эллисон сделала глубокий вдох. – Джейс умер.

– Что? Как?

– Аневризма. – Эллисон вдруг стала выглядеть намного старше. – Мы не на шутку испугались, но врачи вмешались вовремя. Он пережил одну операцию, и всё выглядело обнадёживающе... 

Она покачала головой, не в силах продолжить.

У Тима внутри всё оборвалось.

– Мне жаль. Бен, должно быть, в ужасном состоянии.

– Ему уже лучше, – сказала Эллисон. – Прошло уже пару лет.

– С тех пор, как умер Джейс?

Эллисон кивнула.

Тим чувствовал головокружение, пытаясь учесть все последствия.

– Почему ты не рассказала мне раньше?

– Я не хотела, чтобы ты... Забудь, это не важно.

– Что? Скажи.

Эллисон внимательно посмотрела на него.

– Я не хотела, чтобы ты подумал, что это удобно.

– Это не удобно. – Тим чувствовал, как растёт его раздражение. – Когда с тобой такое происходит, когда кто-то, кого ты любишь, вдруг уходит, это никогда не удобно. Когда Эрик умер... – Тим покачал головой. – Часть тебя умирает вместе с ними. Вот, какое это ощущение.