– Есть, Василий Иванович, – Вихор вскакивает на ноги и деловито поправляет шашку.

– Да пистолет не забудь, – напоминает ему Чапай.

Анка строго одергивает пояс с кобурой.

Петька огибает стол и подходит к окну в дальнем темном конце горницы, прислоняет разгоряченный лоб к холодному стеклу:

– Ничего…

Баамс!

Осколки стекла летят во все стороны.

Петька отшатывается назад, но слишком поздно – темный кулак уже врезался в его лицо, и боец летит на пол ясным соколом …

Это было только начало того, что произошло потом.

Анна решительно сдвинула зловещую маску Анубиса с лица жертвы. На щеках убитого чем-то красным – помадой что ли? – кто-то коряво вывел «х… тебе». Несветское обозначение части мужской анатомии на одной щеке, местоимение – на другой.

– Грубо, – скривила губы Анна. Она не любила вульгарных проявлений.

– Зато конкретно, – спокойно произнес Чап.

– Конкретно – это о чем? – Каренина насмешливо воззрилась на коллегу-детектива.

– О послании. Убийца выразился четко и конкретно.

– И что он этим самым нам сообщил – четко и конкретно?

– Смотря, как мы истолкуем его послание, – пустился в объяснения Орлов. – Если буквально, то следует понимать, что указанный орган убийца оставляет жертве, дарует, так сказать, ей, а жизнь ее, наоборот, забирает.

– Оригинально, – хмыкнула Каренина скептически.

– А почему бы и нет? Можно, конечно, истолковать лаконичную надпись так, что, мол, «ни шиша ты не получишь». Что вправе натолкнуть нас на мотив преступления…

– Конкурентные разборки? Чернобур? – поинтересовалась Анна.

Чап пожал плечами.

– А почему бы и нет? Чернобур – конкурент Сержа за доминирование в русском квартале. Нет конкурента – есть доминирование, – Орлов манерно подкрутил свои дерзкие усы.

– Я думаю, Чернобур будет отрицать свою причастность к устранению Фаберже, – заметила Анна. – Если это вообще его рук дело…

– Да, он просто рассмеется.

Самому Чапу было не до смеха, когда он встретился с Чернобуром неделю назад. Люди Чернобура ввели Орлова в огромный зал, освещенный попеременными рядами красных и синих ламп. Сбоку на шестах, укрепленных в полу, раскачивались огромные клети. В них суетились громадные цветные попугаи размером чуть ли не в полчеловека.

Посреди странного помещения на деревянном зеленом армейском ящике из-под снарядов сидел, оперев одну руку на колено, мужчина с иссиня-черными волосами. Выглядел он мрачным и печальным. Его тело в обтягивающем черном трико покрывала простая солдатская шинель. Он повернул к Чапу худое вытянутое лицо с торчащими острыми скулами и смотрел, как Орлов приближался. Половину лица Чернобура заливал красный свет, половину – синий.

– Ба, какие у нас гости, – хрипло вымолвил он. – Не чаял? Но раз так вышло…

– Это ведь твои люди любезно сопроводили меня к тебе, – напомнил Чап. – Тебе от меня что-то нужно?

– Вот что, детектив, давай-ка для начала сыграем партеечку в шахматы, а там уж потолкуем, – Чернобур сделал широкий приглашающий жест. – Это древняя игра, прочищающая сознание не хуже, чем кислая капуста при похмелье.

Хозяин помещения тут же расположил шахматную доску на двух квадратных деревянных ящиках из-под мыла Dove, поставленных один на другой.

– Любая игра должна будоражить игрока, – проговорил Чернобур. – Чем сильнее будоражит – тем лучше игра. Согласен? Чтобы подогреть интерес, я подвел к ящикам провода. И знаешь, для чего?

«Дурью маешься», – хотел сказать Чап, но решил пока промолчать.

Глаза Чернобура зловеще сузились.

– Если ты будешь играть неправильно, командир, баланс фигур на доске окажется нарушенным. Тогда, Орлов, под тобой нечаянно взорвется динамитная шашка. Пуф. Уже интереснее, не правда ли?

– Чрезвычайно, – скупо отозвался Чап.

– Прошу, – Чернобур жестом указал на ящик от снарядов по другую сторону доски. – Начнем. Будем считать это шахматной рулеткой. Нас, русских, всегда отличала склонность к безбашенному азарту. Тебе ли этого не знать?

Разумеется, Чап знал, что такое безбашеная рубка. В Первую мировую и Гражданскую он прошел через многое.

Орлов присел на ящик и косо взглянул на застывших поблизости девушек – двух мулаток в черных трико.

– Они что – разбираются в шахматах? – бросил Чап.

– Нет. Но кое в чем другом разбираются очень хорошо, – усмехнулся Чернобур.

Чап полз по вентиляционной трубе минут десять. Пока не уперся в решетку. Через нее он увидел комнату, а посреди комнаты – стул с высокой красной спинкой. На стуле прямо, не касаясь спинки, вполоборота к Чапу, сидела девушка в длинном черном платье. Бросался в глаза откровенно соблазнительный боковой разрез на ее платье. Девушка сидела на стуле отрешенно, точно полностью погруженная в свои мысли.