Поскольку атмосфера была накалена, старые и женатые авианы также участвовали в бомбёжке с воздуха. Когда они слетались вместе, возраст не имел значения!

Авианы бездумно нападали на Крепость Пухоль с горящими сердцами в груди. Конечно, некоторые авианы в падении отпускали свои камни прежде, чем успевали отлететь подальше.

Подобное зрелище также зажгло огонь в сердцах северных игроков.

— Вперёд! Давайте сделаем это.

— Хватит сомневаться. Бежим и перепрыгиваем через них!

— Сражайтесь в два, нет, в три раза быстрее.

Северные игроки возобновили свои нападения и ускорились.

Боевой и моральный дух авианов повысили боевые возможности северных игроков в несколько раз.

Изменение в ходе сражения, которое не было описано в плане!

Алкард: «Доложите о ситуации».

Пенсил: «В настоящее время мы неспособны их остановить. Система команд нестабильна. Я не знаю, сколько выжило адъютантов».

Алкард: «В первую очередь, сохраните войска. Если мы сможем выстоять ещё немного, у нас снова может появиться шанс. Авианы не могут продолжать бомбёжку вечно».

Ракер: «Ещё больше авианов приближается с севера. 2-я волна ударов с воздуха».

Крепость Пухоль подверглась существенной атаке, поэтому цвет лица наблюдающего за этим Мьюла был довольно паршив.

— Я знаю, как разобраться с чем-то подобным.

Если бы к битве присоединились грифоны, то авианы стали бы слабыми словно мухи.

Подвижность авианов в воздухе замедлилась бы, и они не смогли бы сопротивляться.

Они могли бы только гибнуть и падать на северных игроков.

Однако подходящий для Мьюла момент был уже упущен, и его войска ждали.

— Если мы проиграем сражение в воздухе, я получу сильное осуждение в гильдии. Вииду нужно появиться во что бы то ни стало…

* * *

Игроки Гильдии Гермес нетерпеливо ждали появления Виида.

Всё чаще начинали мелькать высокоуровневые игроки Культа Травяной Каши. И те, и другие ждали ловушки, которую, несомненно, заготовил Виид.

— Всё, что от него требуется — это появиться. Тогда я стану героем войны.

У каждого из 20 000 игроков Гильдии Гермес в голове была одна и та же мысль.

В это время Виид находился глубоко под землёй.

— Наконец-то я куда-то добрался.

Па-ба-ба-ба-бак.

Он передвигался, безостановочно роя землю.

Сейчас он был отвратительным Склизким Глистом!

Он рыл землю очень долгое время, пока не осознал, что испытывает в чём-то недостаток.

— Поскольку мир становится всё более развитым, улучшается и производительность. Это похоже на увеличение цены, когда размеры телевизора удваивается.

Таким образом он отменил Скульптурную Трансформацию.

Он создал на своей голове 40 бритвенно-острых шипов, а также внёс некоторые другие изменения.

Наконец, его внешность перешла на такой уровень, что перед ним было трудно даже просто стоять. Рядом со Склизким Глистом даже жестоко выглядящий Каричи становился вполне милым.

Склизкий Глист получил существенные улучшения и стал шедевром.

Он увеличил своё мастерство ваяния! Художественная ценность снизилась на 7, но работа стала более вызывающей.

Несмотря на внешний вид, скульптура стала шедевром, так как её эффективность стала оптимальной.

После обратной трансформации в Склизкого Глиста, он снова ушёл под землю и двинулся сквозь неё на пугающей скорости.

— Другое дело — у подземного монстра должна быть именно такая степень эффективности.

Вскоре он вплотную приблизился к Крепости Пухоль. Вибрацию на поверхности можно было почувствовать даже глубоко под землёй.

— Я не знаю, что там происходит, но на самом деле это и не имеет значения.

Игроки Гильдии Гермес, находящиеся в Крепости Пухоль, только и ждали, когда появится Виид.

Здесь собрались тяжеловесы со всего Версальского Континента.

— Я должен жить как трус.

Лапы Виида вынули скульптуру.

Это была скульптура болота с ядовитым туманом. Он не ложился спать допоздна, создавая этот шедевр ядовитого болота для Ваяния Великого Природного Бедствия.

«При большом количестве людей эффект будет потрясающим. Это бедствие не является для меня чем-то плохим. Благодаря своей расе, я смогу быстро передвигаться».

Конечно, он всё равно подвергался бы эффектам бедствий, несмотря на то, что являлся животным. Однако Склизкому Глисту в ядовитом болоте было так же удобно, как в собственной спальне.