Annotation
Зимняя грелка-2017. Из-за неопытности не успел впихнуть на конкурс.
Онимусов Андрей
Онимусов Андрей
Зайцы
Неприятности на "Толстяке-1742" начались после первого же прыжка.
Капитан Мазаев, нависая над бортинженером Герасимовым, орал:
– Герасимов! Ну твою же мать! Где, где она?
На рослого Герасимова было жалко смотреть.
– Не могу знать, товарищ капитан...
– Активная масса?
– В норме, товарищ капитан...
– Движки?
– В норме...
– Энергоустановка?
– В норме...
– Жизнеобеспечение?
– В норме...
– Накопители и щиты?
– В норме...
– Пассивная масса?
– В норме... Ой...
– Я тебе покажу "Ой"! Ты у меня весь трюм еще на брюхе перепашешь! Шутник, мля! Пассивная масса у него в норме! Штурман!
– Я!
– Параметры второго прыжка?
– Рассчитаны, введены в навигатор!
– Отставить! Пересчитать с учетом выявленных особенностей и мне на пульт!
– Есть!
– Штурман исчез за своим креслом.
– Суперкарго!
– Я!
– Перевес?
– В пределах нормы!
– Я не спрашиваю про норму, я спрашиваю СКОЛЬКО?!
– Пятнадцать килограмм!
– Ты у меня похудеешь на эти пятнадцать килограмм, скотина, ясно?
– Так точно, товарищ капитан!
– Вот! Учись у профессионалов! Готовы ко всему! Суперкарго даже перевес в 15 кило поймал на судне в триста тысяч тонн! Учись, пока не поздно!
Капитан перевел дух.
– Ты пойми, Герасимов, так не бывает. Ну не бывает первого прыжка после капремонта без проблем. Всегда что-то вылезает, понимаешь, всегда! И вопрос лишь в том, насколько это серьезная проблема!!! Если она серьезная, то мы возвращаемся назад, попадаем на штрафы, ругаемся с клиентами, но сохраняем твою никчемную жизнь! А если не серьезная, то молимся и ползем до первой попутной базы и мечтаем, чтобы доползти! Поэтому я должен знать сейчас, что и где не так!
– Товарищ капитан, но я все проверил...
– Заткнись. Молодой ты, Герасимов. А я четверть века на грузовиках хожу. Грузовик - это вам не пассажирский лайнер, его хватятся только месяца через три после того, как он к расчетной точке не выйдет. Так что слушай приказ: вот вынь да положь мне проблему, пока мы ползем ко второй точке прыжка. Что хочешь делай, но найди! Понял меня?
– Так точно, товарищ капитан, - уныло отозвался Герасимов.
***
– Ну-с, Герасимов, докладывай.
– Товарищ капитан, малое грузовое судно "Толстяк-1742" к прыжку готово. Все инженерные системы работают штатно. Накопители прыжка и щиты полностью заряжены. Никаких отклонений в работе систем от расчетных показателей обнаружить не удалось.
Капитан повернулся к штурману и суперкарго.
– Ну а вы что, голуби, скажете? Чем вы последние две недели занимались?
Разумеется, капитан знал, чем занимался его экипаж, и даже получал от него промежуточные рапорты. Когда ему удавалось их поймать.
Герасимов все это времени старался не попадаться капитану на глаза, появляясь в рубке только на свою смену, а пищу забирая у суперкарго пайком. В этом он был не одинок, поскольку из-за отсутствия новостей настроение капитана перманентно падало. В обследовании же самых дальних и труднодоступных узлов корабля он сумел добиться поистине выдающихся результатов.
– Товарищ капитан, прыжок рассчитан и загружен вам на пульт.
– Товарищ капитан, груз в норме, к прыжку готов.
– Значит, прыгаем?
Штурман с суперкарго переглянулись.
– Мы не нашли причин к изменению маршрута, товарищ капитан.
Капитан помолчал.
– Что ж, значит прыгаем.
***
Когда серое марево, сопровождавшее прыжок, развеялось, капитан впился взглядом в экран диагностики и скривился. Все было в норме, абсолютно все.
"Ну ее, эту профессиональную паранойю", подумал он.
– "Ну может же хоть один рейс после ремонта да с новичком в команде пройти штатно?". Он повторно скривился своим мыслям и повернулся к Герасимову, судорожно изучавшим свой пульт.
– Ну ты понял, да?
Тот грустно кивнул. Капитан повернулся к оставшейся команде:
– И вы, дармоеды, тоже. Не нравится мне все это.
***
Первым, как всегда, среагировал бдительный суперкарго.
– Бортач, на кой ты температуру в шестом секторе до комнатной поднял?