Шрифт:
Спурлок вскинул голову и улыбнулся. Все правильно, так и должно быть. Ему предназначено стать вождем. Соответственно, ему и решать, где возродится Империя.
— Мне надо знать, что я со своими людьми могу сделать для возрождения Империи.
Ответ оказался совершенно неожиданным:
— Доставьте Галадхеон. В Блэквейл. К нашему хозяину.
Дневник Адриакса эль Фекса
В тот миг, когда мы быт уверены, что одержали победу в этой бесконечной войне, нам нанесли сокрушительное поражение. За долгие годы местные кланы научились использовать собственных магов, к тому же после проведенной децимации в военные действия включились их женщины. Вначале мы смеялись, но потам обнаружили, что эти женщины в бою похлеще мужчин. Ничего удивительного. Вспомните, с каким отчаянием самки диких животных защищают свое потомство — сплошные клыки и когти… Так и здесь. Мы отняли у этих людей все, кроме их воли, и теперь они сражаются как люди, которым нечего терять.
Алессандрос питает лютую ненависть к одной из этих женщин, по имени Лил Амбриодхе. Она является предводительницей банды посыльных, которые ездят туда-сюда между кланами. Обычно они перевозят важные сообщения, но не гнушаются и участием в схватках. Что интересно, они обладают зачатками магического искусства: небольшого, конечно, но вполне достаточного, чтобы в ряде случаев спутать планы Алессандроса.
С некоторых пор поговаривают, будто кланы, объединившись, выдвинули своего единого короля. Они называют его Верховным королем и надеются, что он сумеет консолидировать всю страну. Полагаю, благодарить за это следует Сантанару — северного повелителя элт. Именно он убедил кланы объединиться и выступить против нас единым фронтом.
Паутина
Дрожащая и задыхающаяся Кариган лежала ничком на земле. Памятуя ловушку небытия, в которой очутилась в период предыдущего путешествия во времени, девушка первым делом прикоснулась к своей броши. Хотелось убедиться в собственной реальности. Вроде, все в порядке… Она была твердой и вполне реальной.
Но, Великие Боги, какая холодина! И эта убийственная головная боль…
Девушка заставила себя встать на четвереньки. И чуть не застонала. Каждое движение вызывало новый приступ боли. Тепло! Ей необходимо как-то согреться.
Оглядевшись, Кариган поняла, что находится в своем времени — примерно в том месте, где не так давно рассталась с Лил. Во всяком случае, она надеялась, что не ошиблась насчет времени. Так или иначе, но ее коробок со спичками пропал вместе с Кондором где-то в районе Сторожевого Холма.
Она должна развести огонь, даже если для этого ей придется до утра тереть палочки друг о друга. С трудом поднявшись на ноги, девушка побрела на поиски валежника.
Показалось ей или действительно изо рта шел пар? Левая рука так онемела, что почти не действовала. К тому времени, как Кариган собрала охапку хвороста, от усталости она почти лишилась чувств. Прикорнув возле дров, девушка закрыла глаза.
«Нет, нельзя, — послышался тихий голос в ее голове, — если заснешь — не проснешься».
Но ей было уже все равно. Темнота обступала ее и засасывала, как болото.
Кто-то резко толкнул ее, и Кариган невольно выпала из объятий блаженной дремоты — прямо в жестокую реальность. Вскрикнув, девушка выставила руку, как бы желая защититься, и почувствовала тепло.
Чье-то теплое дыхание — прямо ей в лицо.
С трудом разлепив глаза, Кариган увидела перед собой чуткие лошадиные ноздри и два внимательных темных глаза.
— Кондор, — пробормотала она и приготовилась снова нырнуть в сон.
Захватив зубами ворот ее плаща, конь снова энергично встряхнул.
Тут девушка наконец поняла, что происходит.
— Ну, все, хватит… хватит, мальчик! Прекрати!
Отпустив воротник, Кондор повернул голову набок и большим карим глазом пытливо уставился на хозяйку. Та протянула трясущуюся руку, чтобы погладить его по носу.
Каким-то чудом конь умудрился разыскать ее. Сам, по собственному почину, он оставил Сторожевой Холм и отправился на поиски Кариган. А найдя, догадался пробудить ее ото сна, который грозил стать смертельным.
Это действительно чудо — не меньшее, чем ее недавнее путешествие во времени. Но у нее еще будет время обдумать все это и оценить услугу верного Кондора. А сейчас надо согреться.
Кариган по-прежнему жутко мерзла. Ухватившись дрожащими руками за стремя, она кое-как поднялась на ноги и полезла в седельную сумку за спичками.
Спустя несколько минут огонь пылал уже вовсю, а девушка, укутавшись в одеяло и обхватив себя руками за плечи, сидела рядом. Ее била крупная дрожь, будто она только что вылезла из ледника, а не проводила теплую летнюю ночь у костра.
Так она сидела довольно долго, подбрасывая ветки в огонь, — пока снова не заснула. Но на этот раз сон уже не грозил ей объятиями смерти.
Разбудило Кариган тихое фырканье Кондора. Она прислушалась: из темноты, которую не могли разогнать тлеющие угли костра, доносился тихий разговор — если только разговор может вестись таким свистящим шепотом. Девушка резко села, и разговор прервался на полувздохе-полувсхлипе. Энергично моргая, чтобы прогнать сон, Кариган пыталась нащупать лежавший рядом меч. Напрасно: под руку ей попадалась только трава и сухие прутики.
Она огляделась по сторонам. Ничего. Лишь неподалеку вырисовывался темный силуэт Кондора, в его глазах оранжевыми искрами поблескивает отражение углей, уши чутко ходят туда-сюда.
Сверчки выводили свою ночную песню: хоровая трель взлетала все выше и выше, затем резко обрывалась, чтобы снова начаться.
Кариган напряженно вглядывалась в темноту, но ничего не видела. Голова со сна гудела, тяжелая как чугун. Наверное, надо разжечь огонь поярче, подумала она… и опоздала. Со всех сторон вокруг нее появились темные фигуры, десятки стрел поблескивали стальными наконечниками в лунном свете.