– А, мы поняли! Мы как-нибудь устроим!

На следующий день Максим опять пришёл к Веронике. Они собирались пойти на пляж. Вероника стала складывать нагретые пироги в корзину, чтобы продавать их на пляже.

– Это же незаконно, - засомневался Максим.

– Почему?

– У тебя есть на это разрешение?

– Какое разрешение? Чтобы пирожки продать? Не смеши! Пирожков много вчера напекли, несколько бабушке в больницу унесу, ещё много остаётся. Куда нам двоим столько? А тут сможем немного денег заработать.

– А нас не задержат? Это, наверно, считается незаконной предпринимательской деятельностью. Ты же не платишь налоги.

– Какие налоги? Ещё не хватало! Чтобы с этих грошей ещё налоги платить! Подержи лучше корзину.

По дороге на пляж им встретились два местных милиционера. Максим забеспокоился, но милиционеры даже на них не посмотрели, а зашли в бар и подсели к девушкам.

– Они расслаблены, и ты расслабься!

И пришлось интеллектуалу Максиму ходить вместе с Вероникой по пляжу и предлагать пироги.

На следующий день Максим поехал на Змейковские водопады и взял с собой Веронику. Они ехали на 'Газели' по узкой горной дороге. С одной стороны из окон автомобиля открывался вид гор, с другой - вид обрыва. Максим напрягся. Вероника, видя его испуганное лицо, засмеялась. Когда они приехали, их провели по мощёной дорожке, ведущей к водопадам. Максим стал фотографировать Веронику на фоне гор и водопадов. Она очень гармонично смотрелась на фоне этой природы. Максим говорил Веронике: 'Ты такая же гордая и красивая, как эти горы, а душа твоя такая же чистая, как вода в горной реке'. Вероника притворялась, изображая смущённый взгляд, а в мыслях радовалась и соглашалась с ним.

Потом они купались в горной речке. Вероника подплывала прямо к струе водопада.

На другой день на море был шторм. Волны были большие, но купаться ещё было не опасно. Максим и Вероника стояли в воде и качались на волнах, потому что плавать при таких волнах было сложно. Максим увидел приближающуюся большую волну и спросил:

– А это не опасно?

– Не бойся, я же тебя держу, - отвечала, смеясь, Вероника.

– Я послезавтра уезжаю.

– Может, останешься ещё ненадолго?

– Не могу, деньги заканчиваются. Я хочу, чтобы мы оставшееся время провели вместе.

Вечером они пошли в дом, где жил Максим. Небо было обтянуто тучами. Загремел гром, вдалеке сверкнула молния. Потом пошёл ливень. Они как раз в это время забирались на гору, где находился дом. С горы полились большие ручьи. Максим и Вероника спрятались под пальмой, но дождь никак не прекращался, и они пошли дальше, вернее побежали. Сначала Максим приоткрыл калитку и посмотрел, нет ли хозяев. Убедившись, что их нет, они зашли. Максим показал Веронике комнату, в которой они жили с Костей и Андреем. Потом он показал ей законченный Вероникин портрет.

– Возьми его, отнесёшь домой и повесишь на стену.

– Нет, возьми его себе.

– Что ты! Я тебе его дарю!

– Нет, я хочу, чтобы он напоминал тебе обо мне, - сказала Вероника и заплакала.

– Не плачь, я же тебя не бросаю. Просто мы будем временно находиться в разных городах.

– Я очень на это надеюсь.

Максим показал ей сад, в котором росли розы, фруктовые деревья, виноградник, и Вероника успокоилась. Потом они снова зашли в комнату. Они, словно загорелись от пламенной страсти и мысли, что видятся последние дни. Они стали горячо обнимать и целовать друг друга.

– Нет! Я не могу!

– В чём дело? Что в этом плохого? Мы же любим друг друга!

– Нет, ты будешь считать меня легкомысленной.

– Вероника, ты живёшь в прошлом веке или позапрошлом!

– Мы знакомы совсем недавно!

– Какая разница, сколько знакомы, если мы любим друг друга!

– Я тебе отдамся, а ты уедешь в свою Москву и меня забудешь!

– Что, ты, Ника! Я хочу быть с тобой всегда! Я приеду домой, поговорю с родителями, и ты переедешь к нам. А когда тебе исполнится 18, мы поженимся.

– Ты хочешь на мне жениться?

– Да. Я хочу, чтобы у нас была семья. Если бы ты была совершеннолетней, мы бы прямо сейчас пошли бы и расписались.

Пока Вероника с ним разговаривала, у неё из глаз ручьём текли слёзы.

– Знаешь, до того, как ты это сказал, я подумала, что тебе нужно от меня только одно.

– Если ты не хочешь, не буду настаивать. Я буду ждать, когда ты сама захочешь.

Вероника продолжала плакать, но теперь от радости. Максим её успокаивал:

– Ну что ты! Не плачь, любимая.