– Мам, – донесся до них чей-то жалобный голосок.

Бренда оттолкнула Артура.

– Возвращайся в кровать, Джеки.

– Уже поздно, – захныкал малыш за дверью. – Я хочу чаю.

– Ложись, я сказала.

Они услышали шаркающие детские шажки.

– Хочу поздороваться с дядей Артуром, – капризно протянул Джеки.

– Вот негодник, – беззлобно пробормотал Артур, смиряясь с неизбежностью. – Даже в воскресное утро покоя нет.

– Не дразни его. – Бренда уселась на кровати и оправила комбинацию.

Джеки не унимался. Теперь он сильно пнул пяткой дверь.

– Дядя Артур, можно войти?

– Негодник ты этакий.

Мальчик засмеялся, понимая, что теперь ему ничего не грозит.

– Ступай вниз, в гостиную, и притащи-ка сюда «Новости», газету только что сунули в почтовый ящик. Тогда я тебя впущу.

Босые подошвы приглушенно застучали по деревянным ступеням. Артур и Бренда слышали, как мальчик быстро спустился в гостиную, затем, задыхаясь, понесся вверх по лестнице. Они отпрянули друг от друга в тот самый момент, когда Джеки ворвался в спальню. Мальчик швырнул газету на кровать и, прыгнув следом, зажал ее между своим животом и ногой Артура. Тот вытащил газету, одной рукой поднял паренька на воздух и держал, пока тот не начал икать и задыхаться от смеха. Тогда Бренда велела опустить его, а то вдруг еще припадок случится.

– Юный Джеки, – проговорил Артур, глядя на возбужденное личико пятилетнего ребенка с нежной кожей и светлыми волосами, такого свежего в своей детской рубашонке и чистого после утреннего купанья. – Ах ты, маленький негодник, юный Джеки, юный жокей. – Он опустил его, и мальчик прижался к нему, ласкаясь, как кролик.

– Слушай, – сказал Артур, дыша ему в ухо, – а теперь поднимайся и притащи мне брюки вон с того стула. Получишь шиллинг.

– Не порть ребенка, – сказала Бренда, прикасаясь к нему под одеялом. – У него и без того довольно денег. – Она выбралась из постели и сняла висевшую на нижней перекладине кровати юбку. Артур и Джеки оба, не отводя глаз, смотрели, как она одевается, явно поглощенные разнообразными тайнами тела, которые исчезали одна за другой под каждым очередным предметом одежды.

– Ну и что? – возразил Артур, вынужденный оправдывать свою щедрость. – Что плохого в том, что я дам ему монету? Мне и самому в детстве перепадало по полпенни.

Для воскресного утра Бренда была одета легко и просто: светлая блуза с открытым воротом, просторная серая юбка, туфли без задников. Волосы она небрежно скрутила на затылке.

– Все, Артур, поднимайся. Скоро одиннадцать. До двенадцати ты должен уйти из дома, вряд ли Джек обрадуется, увидев тебя здесь.

– Вот ублюдок, – пробурчал Артур, удерживая Джеки на вытянутых руках и строя ему рожицы. – Вот ты кого любишь? – спросил он и громко рассмеялся. – Кого ты любишь, юный пират?

– Тебя, тебя, – заверещал малыш, – тебя, дядя Артур.

Тут Артур отпустил его, и Джеки глухо шлепнулся на смятые простыни.

– Ладно, довольно, – нетерпеливо бросила Бренда, которой надоело наблюдать за этой сценой, – пошли вниз.

– Иди одна, цыпленок, – ухмыльнулся Артур, – и приготовь мне завтрак. А я спущусь, когда почую запах яиц и бекона.

Мальчик смотрел куда-то в сторону, и Бренда наклонилась, чтобы поцеловать Артура. Он крепко обнял ее за шею и все еще не отпускал, когда Джеки повернулся и с любопытством посмотрел на взрослых.

В половине двенадцатого Артур сидел за столом. Перед ним стояла тарелка яичницы с беконом. Он разломил пополам кусок хлеба и обмакнул в соус, затем сделал большой глоток чая. Джеки, уже поевший, забрался на ближайший стул и внимательно следил за происходящим своими голубыми глазами.

– Полет с лестницы – та еще работенка, после нее все время пить хочется, – сказал Артур. – Плесни-ка мне еще чайку, цыпленок.

– Сахара побольше? – Бренда свободной ладонью прижала газету к груди.

Артур кивнул и снова принялся за яичницу.

– Ты меня балуешь, – сказал он, – и не думай, что я не ценю этого.

– Очень хорошо, но если ты не поторопишься, это будет твой последний завтрак в этом доме. Джек вот-вот вернется.

Завтра рабочий день, я буду вкалывать до пота всю неделю, до следующих выходных. И что бы это была за жизнь, если не расслабляться время от времени. Он сказал Бренде, что у него сейчас на уме.

– Ни сна ни отдыха любителям жареного, – рассмеялась Бренда.

Артур протянул Джеки добрый кусок бекона:

– Подарок от дяди Артура.

– Ух ты! – оценил оказанную честь малыш, но не успел даже впиться в него зубами.

Бренда вдруг выпрямилась на стуле и слегка повернула голову к окну, застыв, как животное, готовое к прыжку, отчего лицо ее на мгновение сделалось некрасивым. Артур заметил это и поперхнулся чаем.

– Это он, – сказала Бренда. – Я слышала, как стукнула калитка.

Артур поднял Джеки на руки и поцеловал его в губы, чувствуя, как руки мальчика тесно прижимаются к его лицу и ушам. Потом встал со стула и поцеловал Бренду.