– Вот и дальше давай делать вид, что мы не встретились! И не надо думать, что ты обо мне знаешь всё. Мне не нужно понимание, и я не боюсь боли или разочарования! Мне плевать на всех, и вполне устраивает одиночество! Так что держись подальше от меня, - зло сказала я и, высвободив руку, быстро зашагала в здание.

– Рима, нам всем нужно понимание хотя бы одного человека!
– крикнул Давид вслед, но меня уже не интересовало продолжение этого разговора.

Но все же, я была вынуждена признать, как бы ни пыталась абстрагироваться от парня и его слов, они заставили меня задуматься. Всю третью пару, не желая того, я возвращалась к услышанному. “Даже если это какой-то метод съёма, всё равно странно. Давид моментально понял всё то, к чему я дошла лишь в одиннадцатом классе. Да и потом долгое время не понимала, чего хочу от жизни. А он, даже не общаясь со мной, смог точно рассказать чего я хочу. Как такое может быть? Есть только два варианта ответа на всё это. Первый, нереальный - он на самом деле, возможно, знал меня в прошлой жизни. Но я не верю во всю эту муть с прошлыми жизнями и бессмертием души. Второй вариант - он хороший психолог. И это как раз более вероятно. А такие парни особенно опасны. Такой может и подчинить себе, и заставить плясать под свою дудку. Что как раз меньше всего устраивает меня. Соответственно, выход один, как и задумывалось ранее - игнорировать его и не поддаваться”, - сказала я себе.

Всю третью пару новичок думал о чём-то своём и замечал меня. Я же, всё решив для себя, опять попыталась расслабиться. После первой полупары Мила простила ему обед в моём обществе и снова вальяжно расселась рядом с ним, давая окружающим понять, что парень её. А я тихо радовалась такому ходу событий, в очередной раз надеясь, что парень потерял ко мне интерес. И в очередной раз ошиблась.

По понедельникам нас не сильно нагружали и всегда ставили только три пары, поэтому освобождались мы в два часа. Так было и сегодня. Как только прозвенел звонок, все дружно поднялись и начали собирать конспекты и учебники, и тут произошло то, что насторожило меня.

Мила, считая парня уже своим, по-хозяйски обняла его за поясницу и игриво произнесла:

– Давидик, предлагаю отметить наше знакомство. Тут недалеко есть бар, где можно посидеть и поболтать. Нам с девочками будет интересно узнать что-нибудь о тебе. Ведь правда?
– она выжидающе посмотрела на своих подружек, и те согласно закивали головами, хотя в глазах многих интерес уже погас из-за поведения Милы и понимания, что она парня никому не собирается отдавать.
– А потом можно и ещё где-нибудь развлечься.

Парень выслушал нашу красавицу, обвёл взглядом остальную кучку “красивых”, а потом, убрав её руку, с презрительной улыбкой произнёс:

– Во-первых, дорогуша, я тебе не Давидик. Во-вторых - а с чего ты взяла, что мне будет интересно рассказывать вам о себе или что-нибудь узнавать о вас? И уж тем более развлекаться с тобой я не хочу. Прости, милашка, ты слишком пустоголова, эгоистична и доступна. Мне будет скучно с тобой. Максимум, что тебе могло бы светить - это одна ночь. И то, боюсь, я свернул бы себе челюсть, зевая от скуки. Поэтому, не трать своё время зря, и в будущем ко мне лучше вообще не подходи. Большим терпением я не обладаю, и в следующий раз выскажусь намного жёстче. Усекла?
– продолжая улыбаться, он посмотрел ей в глаза, а потом снисходительно похлопал по щеке и добавил: - Вижу, что усекла. Умница.

В аудитории повисла мёртвая тишина. Все замерли, как только Давид начал говорить, а Мила, не веря своим ушам, слушала, не решаясь сказать что-нибудь в ответ. И я понимала, почему так. Несмотря на улыбку, чувствовалось, что парень не шутит и действительно не обладает терпением.

“Ого, а он очень непрост. За улыбкой спрятал угрозу, и даже я бы не рискнула что-то делать, если бы находилась на месте Милы. Блин, даже жалко эту курицу. Такой облом при всех не каждый перенесёт. Но даже не это настораживает, а выражение его глаз. Слишком они холодны и жестоки, и даже меня пугают. Этот новичок очень опасен”, - пронеслось в голове, но уже через пять секунд я забыла о своём страхе, когда услышала продолжение.

– И, кстати, ещё раз хвост поднимешь в сторону Римы и скажешь хоть одно плохое слово о ней, сильно пожалеешь, - по-прежнему улыбаясь, произнёс Давид, а потом перевёл взгляд на меня и улыбнулся уже по-настоящему тепло и ласково.

Удивившись в первые секунды такой метаморфозе, после я разозлилась и холодно сказала:

– Слушай ты, защитничек, мне твоя опека не нужна, и мы сами с этой овцой, если понадобится, разберёмся в наших отношениях, - после чего повесила сумку на плечо и вышла из аудитории.

“Ненормальный какой-то. В первый же день так себя вести. Даже я себе такого никогда не позволяла… Хм, а может он ещё больший пофигист, чем я? Вот оно, по-настоящему, наплевательское отношение ко всем и ко всему? Он морально свободен и вообще не боится осуждения. Как ни крути, а я всё же немного не такая. Ладно бы так вести себя в клубе или месте, где первый и последний раз видишься с людьми. Но это ведь универ, и ему с нами ещё учиться два следующих года. Даже я так не разговариваю с сокурсниками и отвечаю по-хамски только когда меня достают… И что это за высказывания насчёт меня? Я что, похожа на жертву, которую все обижают?” - в голове крутились разные мысли и, шагая по коридору, я хмурилась, ещё больше не понимая парня.

– Значит, не хочешь, чтобы тебя защищали?
– догнав меня, рядом пристроился Давид, и я тут же решила озвучить вопрос, над которым как раз размышляла:

– А что, похоже, что мне нужна твоя защита?
– скептично спросила я.

– В общем-то, нет. Но я терпеть не могу, когда о тебе отзываются плохо, - спокойно ответил он.

– С чего вдруг? Мы с тобой знакомы полдня. Ты мне что - кум, брат или сват?

– Ни первое, ни второе и не третье, и поверь, не хочу ими быть. У меня другие цели, - мягко улыбнувшись, сказал он, а мне почему-то вспомнилась та улыбка в аудитории - презрительная и холодная.