На кухне, аккуратно прикрыв дверь, она нерешительно сказала:

– Рима, по-моему, парни не совсем такие друзья, как хотят казаться…

– Да уж, но это для меня не секрет, и больше волнует, что они знают друг о друге такие вещи, которые выглядят слишком личными, - ответила я.

– Ты про бесплодие?
– мама озабоченно нахмурилась.
– Да, это личная проблема, но в свете наших с папой обстоятельств, это меня не сильно смущает. Ты, например, можешь иметь детей, и возможно пройти процедуру искусственного оплодотворения от донора…

– Ох, мама! Ты что, уже планируешь мою семейную жизнь с кем-нибудь из этих двоих?
– эта новость не обрадовала меня, и я недовольно посмотрела на неё.

– Я просто рассматриваю возможные варианты. Тем более, что мальчики всячески намекают на дальнейшее развитие событий и желание создать семью, - дипломатично произнесла она.

– А я не планирую пока создавать семью! Сначала хочу выучиться, сделать карьеру, а потом уже заниматься возможной семьёй, - безапелляционно заявила я.

– Римочка, да никто же и не говорит, что завтра уже необходимо идти под венец. Можно пока встречаться с парнем, притираться, возможно, даже пожить. Я же говорю чисто гипотетически и, ни в коем случае, не навязываю ничего. Просто оба парня хорошие, и можно подумать о постоянных отношениях вне брака с кем-нибудь из них, - миролюбиво вымолвила мама, а затем добавила: - Но не об этом я хотела сказать сейчас. Вижу, парни стараются представить друг друга в не совсем хорошем свете, чтобы дискредитировать соперника в моих глазах, и боюсь, ничем хорошим это не закончится. Поэтому я хочу перевести разговоры в другую плоскость, а точнее - поговорить о тебе.

Сама идея обсуждения моей персоны не очень нравилась, но я понимала - если парни продолжат в том же духе, добром это не закончится. Хотя, с другой стороны - узнать их тайны тоже было интересно. “Однако всё же лучше пока остановиться и на узнанном. Нечего при маме выяснять всё про парней. Что Гектор, что Давид, могут в любой момент броситься друг на друга, если прозвучит ещё что-нибудь провокационное, поэтому придётся смиренно терпеть разговоры обо мне”, - решила я и, тяжело вздохнув, сказала:

– Ладно, говорите обо мне. Не хочу, чтобы вечер закончился вызовом скорой. Только, чур, не захваливай меня!

– Постараюсь, но не обещаю, - лукаво сказала мама и, достав из духовки мясо, принялась его нарезать, а я занялась остальными вторыми блюдами.

Вторая часть ужина, когда мама начала рассказывать обо мне, прошла уже в более тёплой обстановке. Парни с интересом слушали маму, а та, рассказывая небольшие весёлые истории из моего детства, всячески старалась разрядить напряжённую обстановку. Как я поняла, пока мы с мамой были на кухне, парни успели обменяться весьма нелестными словами и ещё некоторое время, после нашего возвращения, перебрасывались ненавистными взглядами. Но маме удалось снять напряжение, и к моменту подачи десерта мы все уже искренне смеялись - парни с теплотой, глядя на меня, а я улыбалась от приятных воспоминаний из детства.

А когда мама рассказала о моих занятиях в музыкальной школе и как меня хвалили учителя, Давид оживился и сказал:

– Кстати, а я тоже умею играть на фортепьяно, - он кивнул на громоздкий инструмент, который занимал значительную часть зала, и который родители купили, узнав, что у меня есть талант, в надежде, что я посвящу жизнь классической музыке и стану известной пианисткой.
– Хотите, сыграю?

– О, вы меня приятно поражаете! Конечно, мы хотим услышать что-нибудь в вашем исполнении, - с энтузиазмом произнесла мама.
– Правда, боюсь, инструмент уже расстроен. Римочка давно уже не играла для нас.

– Я всё же попробую, - с улыбкой проговорил он и, поднявшись, подошёл к фортепьяно.

Подняв крышку, он сел на стул и, пробежав пальцами по клавишам, добавил:

– Вполне терпимо, - после чего заиграл один из этюдов Ференца Листа.

Никак не ожидая, что Давид может играть, я вдвойне изумилась, зная, что произведения Листа считаются одними из самых сложных в исполнении, и с удивлением смотрела на парня. “Неслабо! А я всё же реально многое не знаю о нём. Играет он потрясающе! А главное, так легко, что это завораживает”, - пронеслось в голове, и я залюбовалась парнем, вслушиваясь в красивую мелодию.

Но удивлением на этом не закончилось. Как только Давид закончил играть, голос подал Гектор.

– Пару фальшивых аккордов всё же было, - колко вставил он, а потом с извинением посмотрел на нас с мамой.
– Просто тоже умею играть на фортепьяно, и раз уж мы открыли вечер музыкой, хотел бы исполнить одну вещь из репертуара Фредерика Шопена, которым, кстати, Лист восхищался.

Сказав это, Гектор поднялся из-за стола и, подойдя к инструменту, выразительно посмотрел на Давида. Тот, поняв, что соперник сейчас постарается обойти его, с пренебрежением обвёл его взглядом, но всё же уступил место.

“Полный капец! Да что же это такое? Откуда у парней столько талантов? Нет, однозначно, нужно с ними больше общаться, а не просто сексом заниматься. Я-то думала, что они не особо наделены талантами и умом, а оказывается всё ой как не просто”, - подумала я, и в этот момент Гектор заиграл скерцо ми мажор Шопена.

Наблюдая, как его пальцы бегают по клавишам, я поняла, что и он давно не новичок в игре, и нахмурилась. “Хм, в детских домах теперь дают и музыкальное образование? Причем, настолько хорошее?” - моему удивлению уже не было предела, и когда парень закончил играть, я с восхищением уставилась на него.