Я попыталась отодвинуться от Давида и выпустить его из себя, но он не сразу позволил это сделать, а сначала серьёзно спросил:

– Далила, ведь твой приезд - это знак принятого решения?

– Да.

– И это я?

– Угу.

– Спасибо, - с облегчением пробормотал он, наконец, позволяя мне встать, а потом перекатился на спину и счастливо улыбнулся.

“Ты посмотри, а парень всё ещё хочет меня”, - с улыбкой подумала я, глядя на него и его мужское достоинство, которое явно давало понять, что наша ночь не скоро закончится, если я не сделаю задуманное.

– Слушай, ты случаем не пользуешься “Виагрой”?
– ехидно спросила я.

– Не-а, у меня есть средство получше. Ты!
– с бесшабашной улыбкой ответил он, тоже обводя меня взглядом, а потом более серьёзно добавил: - Я же не врал насчёт своего долгого воздержания. Как только ты ушла от того козла, я забыл о других женщинах.

– Понятно, - ответила я, а сама подумала: “Вот тут бы я тебя и поймала на лжи, если бы не появился Люций и не рассказал правду. Ты же говорил, что двадцать лет не занимался любовью, а если учесть, что хочешь только меня, то выходит, до этого спал со мной. А когда рассказывалась байка про Оттона, вы с Гектором говорили, что я так и не ответила тогда взаимность ни тебе, ни ему. Нестыковочка однако! Тебе либо пришлось бы признать, что спал с другими, либо, что я ответила тебе взаимностью”. Но, конечно же, ничего из этого я говорить не стала, только бросив: - Не двигайся! Я быстро, - и вышла из спальни.

Оказавшись в коридоре, я бросилась на первый этаж и, найдя свою сумку, достала оттуда таблетку, а потом стремглав понеслась назад на второй этаж. И позволила себе отдышаться только, когда вошла в кабинет и достала бокалы и спиртное.

Поставив всё это на стол, я высыпала снотворное в бокал, налила в него коньяк и только размешала всё ручкой, валяющейся на столе, как сзади донёсся звук открывающейся двери.

– Ты долго… Ооо, так и стой!
– раздался весёлый голос Давида, а потом он подошёл ко мне и, обняв со спины, принялся водить руками по телу.

– Может, сначала выпьешь?
– предложила я.

– Потом, - пробормотал он и, наклонив меня к столу, заставил раздвинуть ноги, а затем проник в меня.

Чувствуя, как по телу мгновенно разлился огонь, я улыбнулась и пробормотала:

– Давид, ты меня уже пугаешь своей ненасытностью…

– Ты просто не знаешь, каково это хотеть тебя долгие столетия. Знать, что ты спишь с другим. Что он тебя целует, ласкает, занимается любовью, и мучиться от этого… Каждая ночь была пыткой, длящейся на протяжении столетий, - в голосе парня ощущалась горечь и боль, и он двигался так, как будто хотел поставить на мне тавро.
– А самое отвратительное, пока ты жила с ним - я искал похожих на тебя и, занимаясь с ними сексом, представлять, что это ты… Ты не представляешь, кем я себя чувствовал… А ещё постоянно испытывал чувство вины, что изменяю тебе, хотя тогда ты и не знала о моих чувствах… Но теперь ты со мной, и я никогда тебя больше не отпущу, ни на секунду…

Стало немного жаль Давида, да и тон его немного напугал, но меня уже начала затапливать жгучая волна наслаждения, и все мысли улетучились из головы. Застонав, я упёрлась руками в стол, а потом по телу начала прокатываться дрожь, и я вскрикнула, когда раздался протяжный стон парня.

– Мне нужно сесть, - промямлила я, когда немного пришла в себя.
– Слабость в ногах.

– Это только начало, - многообещающе сказал он, поворачивая меня к себе лицом и усаживая на стол.
– Сделаю всё возможное, чтобы слабость была во всём теле. Может, и ночевать со мной останешься.

– Может, - уклончиво ответила я и взяла бокалы со спиртным. “Надо закругляться. А то Давид точно выполнит своё обещание”.
– Только давай сначала выпьем. За нас!

– За нас, моя кошечка, - послушно взяв бокал, сказал он и, улыбнувшись, махом выпил весь коньяк.
– А теперь пошли в спальню. Или тебя понести?

– Я сама, - пригубив вино, ответила я и, спрыгнув со стола, пошла следом за ним, прикидывая, как скоро подействует снотворное.

“Гектор продержался минут семь или восемь. Давид выдержит столько же или меньше? Ведь он пил коньяк, а Гектор - вино. В инструкции написано, что в сочетании с алкоголем действие снотворного усиливается, только вот не написано, влияет крепость спиртного на этот фактор или нет”, - подумала я, а уже через пять минут получила ответ на вопрос.

Вернувшись в спальню, мы легли на кровать, и чтобы отвлечь Давида от занятий любовью, я спросила, как он впервые пришёл в себя возле озера. Он лениво принялся рассказывать об этом, а через пять минут речь начала путаться и он стал зевать.

– Какие-то странные ощущения, - прервав рассказ, пробормотал он, в очередной раз зевнув, и нахмурился.

– Это ты спать хочешь, - ответила я.
– Не борись со сном.

– Далила, это ты сделала?
– обескураженно выдавил он, заглянув мне в глаза.

– Да, - я кивнула, скорчив гримасу раскаяния.
– Прости, но так нужно.

– Но за что?
– чувствовалось, что говорить и бороться со сном ему всё труднее.
– И эта ночь… зачем?

– За что, позже объясню, - заверила я.
– А ночь… Ты просил уравнять счёт, и я пошла тебе на встречу.

– Значит, победил Гектор, - тоскливо проронил он, и в глазах отразилось столько боли, что мне стало не по себе.

– Нет. Вы оба победили, - ласково ответила я и, наклонившись к нему, поцеловала в губы.
– По крайней мере, на ближайшие восемнадцать-двадцать лет… А теперь спи.