Повисла неловкая тишина: матушка ждала пояснений, мне же хотелось обо всем умолчать. Оглядывая комнату в поисках темы для разговора, я вновь обратил внимание на тот листок, что читала матушка перед моим приходом.

— Какие-то еще родственники собираются в гости пожаловать? — имел в виду кроме Дрейка, но матушка смущенно кивнула:

— Собираются. Да. Я как раз хотела обсудить с тобой это дело… Дети покойной кузины твоего отца, все девочки. Их отец, викарий небольшого сельского прихода в Йоркшире, умер, оставив пять дочек без наследства… И я…

— Понятно, им нужно приличное приданное и деньги на шпильки, — я равнодушно перебил маман. — Хорошо, все у них будет.

Еще раз оглядел «проход в сказочный мир» над камином, поражаясь, кто же мог только предположить, что я туда попаду?

Мама, на миг запнувшись, тихо уточнила:

— Нет, им пока нужны гувернантки и куклы… Но ты прав, как единственный мужчина в нашем роду, ты за них отвечаешь…

— Я понял. На днях напишу поверенному, что тебе нужны средства, а лучше вызову его к себе и лично сообщу свои распоряжения на этот счет.

Мама коротко кивнула, опустив глаза на однотонный французский ковер, теплого кремового оттенка.

— Я думала… Я опасалась, что ты не станешь…

— Неужели ты подозревала меня в скаредности? — я отпрянул от столь возмутительной мысли.

Маман, слегка нахмурившись, ответила:

— Нет, конечно, нет! Я опасалась, что ты не захочешь взять ответственность на себя. После подлого завещания твоего отца… Это ведь его родственницы…

— Еще лучше! — хмыкнул я. — Ты же знаешь, как мало это меня волновало, — я покачал головой. Видно мне не дано понять, куда движутся матушкины мысли.

— Я ошибалась, ты… никто не знает, какой ты замечательный человек! — матушка расплакалась, вытирая глаза батистовым платком.

Я усмехнулся, пытаясь ее утешить и, дотянувшись, погладил ее по ладони.

— Почему, кто-то точно знает… — вспомнил, как на меня смотрела Джил и повторил:

— Знает…

Если я отправлюсь к Джил, а так и будет, то матушка останется одна. Так что появление девочек придется как нельзя кстати — мама всегда мечтала иметь дочь.

Утешая плачущую маму, я сказал:

— Знаешь, на самом деле я рад, что сюда прибудут эти девочки. Ты сможешь возиться с ними сколько душе угодно, — и ласково улыбнулся.

Матушка поджала губы:

— Артур, ну что ты говоришь? Кто заменит матери ее ребенка? Как бы я не полюбила этих детей, твое место в моей душе никто не займет!

Я поднялся и обнял матушку.

Становлюсь сентиментальным… ну и хорошо. Главное, чтобы она знала, что ее место тоже никто не займет! Тут я вспомнил о Джил.

Взяв ее руку, я приложил шкатулку с исцелениями к маминой ладони и, отвечая на изумленный взгляд матушки, пояснил:

— Это новое патентованное средство от болезней… Выпей горошинку, тебе нужно здоровье племянниц воспитывать.

На коробочке высветилась цифра четыре. Сама жемчужина под крышкой была бледно-голубого цвета.

— Выпей.

Удивленно кивнув, видимо потому что я никогда подобным не увлекался, она потянулась за колокольчиком. Пока маман вызванивала служанку, чтобы попросить у нее стакан воды, я между делом сообщил:

— Если меня долго не будет, не волнуйся, пожалуйста. Со мной все будет хорошо…

Матушка со вздохом покачала головой.

— Ты не представляешь, как я корю себя, что тогда заставляла тебя жениться! Дался мне этот титул, никому он счастья не принес! И прекрасная девушка так нелепо погибла…

Я кивнул и радостно улыбнулся, удивив матушку.

— А я рад, что послушал тебя… и даже рад, что отец оставил ТО САМОЕ завещание. Хотя когда ты настаивала на исполнении его условий, мне казалось, что ты меня предаешь.

— Что ты, Артур! Я же наоборот мечтала, что ты вырвешься из тисков условий по завещанию, и все унижения останутся в прошлом! А еще, мне было жаль, что ты с таким трудом возродил разоренные поместья, а они попадут к Гаррету.

— Да, отец отличался замечательной способностью распоряжаться чужими деньгами, — проговорил деланно невозмутимым голосом я. — Но это все уже не важно.

Немного поболтав, затем распрощавшись, я покинул дом матушки с печалью в душе. Ну почему все складывается так сложно…

Добравшись домой, я удивился, застав дворецкого Джона как всегда в ливрее у двери:

— Я же сказал, что вы с Лили едете со мной. Или передумали?

— Все готово к путешествию, милорд. — Джон поклонился.