– Да, бросаю! Да, я вот такая гадина! А ты тоже молодец! Всё строишь из себя ангела? А сама вон как хорошо пристроилась, оттяпала у Серёги всё наследство! Слушай подруга, - Алина наклонилась к Ане и зашептала.
– А может это правду говорят, что ты Поляковых заказала?

– Как ты… - Анна подскочила с табуретки, сдерживая из последних сил закипающее раздражение.

– Да, ладно! Я пошутила, - засмеялась Алинка, поднимаясь.
– Мне пора!

***

Сергей закрыл глаза. Хотелось спать. Спать ему теперь хотелось почти всегда. Но не получалось. Он мог только дремать. Временное забытьё приходило, когда боль отступала.

После сильного обезболивающего ноющая боль прекращалась почти мгновенно. Становилось хорошо - туман постепенно поднимался, густой белой пеленой окутывая сознание, вызывая чувство опьянения и отрешённости от окружающего мира, принося только лёгкость во всём теле. “Ах, как хорошо. Почему не может так быть всегда? Нет никакой боли… Я никому не нужен, и никто не нужен мне”. И тут же пришла новая мысль: “Позорно продолжать свою жизнь вот так - обузой. А что если … со всем этим покончить и остаться в этом тумане забвения? Лекарства под рукой…”.

Сергей потянулся рукой к пакетикам с порошком. Нащупал, схватил несколько штук и положил к себе на грудь. До стакана с водой дотянуться было не просто, слишком далеко стоял. Уперев руки в край кровати, он всё-таки смог сдвинуться в строну, к самому краю.

Теперь и стакан был у него в руках.

Поляков медленно открывал пакетик, за пакетиком высыпая порошок в стакан, кидая белый пергамент на пол. Ещё пару минут и он больше не будет нести на себе муки совести за всё, что совершил. Бремя ответственности за поступки соскользнёт с его души…

Он смотрел на стакан с мутной жидкостью, методично перемешивая ложкой. На мгновение задумался: “Ещё немного и всё закончиться. Вот так просто”… Решившись наконец, прижал стакан к губам и замер, закрыв глаза, желая только одного быстрее забыться и умереть. В глубине души он уже умер ещё тогда, когда прозвучал взрыв.

– Ты о матери подумал?
– на пороге комнаты, стояла Аня, держа в руках красную папку.
– Как она перенесет твою смерть? А сын? Ты ему нужен. Ты всем нам нужен.

Она подошла к Полякову опустилась на колени, прижилась к его руке. Аня испытывала сейчас те же душевные муки и так же ощущала себя беспомощной, как и Сергей. Но ужаснее всего было осознавать, то, что она не знает, как ему помочь, как ослабить боль и вернуть Сергею веру в себя и желание жить. Да он её обидел, но она изо всех сил подавляла в себе чувства обиды.

– Я давно простила тебя. Прости и ты меня… Я тоже виновата.

Сергей посмотрел на Анну. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, от накопившейся усталости. Внутри у него что-то замерло и сжалось.

– Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы тебя жалели… - она погладила его руку.
–

– Что тебе нужно?
– перебил её грубо Поляков.

– Понимания и помощи! Я обещаю, что не буду к тебе относиться как к беспомощному, но и ты перестань себя жалеть.

– Я инвалид… - лицо Сергея сделалось каменным, губы сжались.

– Твоя болезнь не навсегда. Ты можешь ей сопротивляться.

– Не навсегда?
– его рот искривила циничная усмешка.
– Ты же сама слышала профессора. Уходи!

– Посмотри бумаги, - Кондрашова протянула ему папку с документами, но Сергей их отпихнул. Папка упала на пол, а листы, выпавшие из неё, разлетелись по комнате.

Она, крепко сжав зубы, сделала глубокий вдох, наклонилась и собрала документы.

– Сергей, пожалуйста, помоги мне… - выдавила Аня.

Тут Поляков не выдержал: “она что слепая и не видит, что он не хочет ничего?”.

– Хватит меня опекать и жалеть!

– Я же сказала - что не буду жалеть… мне нужна твоя помощь, - выдавила она.

– Да неужели?
– карие глаза полыхали холодным раздражением.
– Я ничем не могу тебе помочь! Делай с банком и заводом всё, что хочешь!

– Тебе, что всё равно, что случиться с бизнесом твоего отца?
– в отчаяние выкрикнула Аня - Не сегодня - завтра Карпов приберёт всё себе.

– Мне всё равно!

– Так нельзя… - сдавленно прошептала она.

– Взгляни правде в глаза - я не способен тебе помочь!
– жестоко оборвал её Поляков и уже тише добавил.
– Было бы гораздо лучше, если б Татарин не вытащил меня из горящей машины.

Она положила руку ему на плечо и тут же ощутила, как оно напряглось.

– Не смей так говорить!
– появление Феди удержало её от грубого слова, готового слететь с губ.

Мальчик вошёл в комнату осторожно ступая.

– Мама, ты здесь?

Анна повернулась к сыну и слабо улыбнулась.

– Иди, я сейчас приду…

– А кто этот дядя? Папа?

Мальчик подошел к кровати, где лежал Сергей и вопросительно посмотрел на незнакомца.

– Ты, мой папа?

Поляков лежал, не двигаясь и ничего не отвечая, он с нескрываемым интересом разглядывал сына.