– Нечего обговаривать раньше времени несделанные дела, - заявил Михаил, - я тебе доверяю. Ты же знаешь об этом...

Петрович подошёл и с радостью обнял своего русского друга...

Через два дня рано утром на новеньком, огромном как дом, Шевроле Тахо, Николай выруливал на Киевскую трассу. Встречные машины шарахались от него во все стороны, а попутные не решались обогнать, завидев тонированные до нельзя боковые передние стёкла.

– Вот ещё один минус к моей мечте, - чертыхался Петрович, - ну кто его просил брать тачку с такой тонировкой? Я что ему: мент, или бандит?... Ладно, пусть, - успокоил он себя, - потом отдеру...ну или скажу кому-нибудь, чтобы отодрали.

О том, что его могут остановить по дороге в Москву с такими номерами на машине, а они были 'ноль-ноль-один', с первыми буквами от слов 'еду, как хочу', Петрович и не помышлял. Вряд ли кому из полицейских захочется лишиться работы.

До Москвы Петрович долетел за три часа. Вот уже и метро 'Спортивная' показалась на горизонте, а за ней улица Доватора.

Припарковав Шевроле недалеко от подъезда, Петрович поднялся на нужный этаж.

Перед тем, как войти, он вдруг вспомнил один разговор, который состоялся с Глебом давным давно, когда они ещё были - не разлей вода. Друг тогда спросил его, смог ли бы он, Петрович, если бы получил десятимиллионный гонорар за свою книгу, отдать его весь целиком на благотворительность?

И пусть речь тогда шла о рублях, всё равно это была кругленькая сумма. Но главное, на что напирал его друг, это то, смог ли бы Петрович отдать все деньги полностью, ничего не оставив себе.

Николай чувствовал тогда укорительные нотки в голосе друга и понимал, на что тот намекал. Дескать, он, Глеб Павлович, отдал бы детям всё, до копеечки, а вот, как поступит Николай Кашин?

К своему стыду, Петрович уже тогда знал, что оставил бы часть денег себе, но и на счёт друга он сомневался.

– Подначивать всегда легче, - переживал он тогда, - чем самому поступать по справедливости....

Но вот и нужная дверь. Алина Чулпанова встретила его приветливо:

– Хотите помочь детям?
– спросила она.

'Намётан глаз', - подумал Петрович, а вслух произнёс:

– Хочу.

– И какую же сумму вы решили пожертвовать?
– поинтересовалась брюнетка.

– Миллиард американских рублей, - торжественно объявил Петрович.

– Очень рада за вас, - спокойно констатировала покрасневшая Алина, - и за наших детей тоже. Давно уже никто не делал таких крупных пожертвований. Надеюсь, они заработаны честным путём?

– Честнее некуда, - выдал Петрович, - я их выиграл в американскую лотерею. Пусть теперь эти денежки помогут нашим детям.

– И вы хотите отдать весь выигрыш?
– нотки удивления прорезались в её мелодичном голосе.

– Что вы, Алиночка, - тут уже зарделся Петрович, - я выиграл больше. Но душой пока ещё слаб, и не решаюсь отдать всё. Хочется немножко и себе оставить, чтобы пожить как человек, а потом...

Он не договорил фразы, Алина вовремя перебила его.

– Что вы, что вы, - затараторила красавица, - не корите себя, - вы даже не представляете, насколько вы святой для нас человек.

Петрович улыбнулся успокоенный и с интересом посмотрел на Алину. Затем он взглянул на девушку ещё раз, уже игриво и подумал:

'А вот если бы она...то, сколько бы я ещё прибавил тугриков...'...

Домечтать он не успел, Алина прервала его игривые мысли:

– Ради детей я, конечно, готова на всё, но нас с вами это только рассорит. А так, лучше мы останемся друзьями. Вдруг, вы опять захотите помочь детям, тогда, милости просим, можете снова к нам приезжать.

'Я и не собирался ничего такого думать', - хотел, было оправдаться Петрович, но не стал. Он подошёл к Алине и пожал её руку. Рука у красавицы была тёплой с изумительно нежной кожей, и пахло от неё до головокружения. Чулпанова посмотрела на Николая с благодарностью, но в то же время снисходительно, и поцеловала его в щёку.

'Мало пожертвовал, - укорил себя Петрович, - для детей мог бы дать и больше'.

– Будем теперь с вами на связи, - сказала Алина, прощаясь, - а я перед вами теперь буду отчитываться за каждый ваш потраченный рубль.

– Хорошо, - улыбнулся Петрович и ещё раз с удовольствием пожал ей руку.

Обратно он ехал довольный в хорошем настроении. В голове он прокручивал образ прекрасной Алины, и душа его наполнялась лёгкой грустью...

– Это ничего, что я машину такую дорогую купил, - успокаивал он себя, - это для дела. Отказаться от неё я всегда сумею...

На самом деле Петрович лукавил, от шикарной машины, как и от шикарной женщины, отказаться ой как трудно...

И ещё он поймал себя на мысли, что богатая жизнь ему начинала нравиться.

3 декабря 2017 г

Глава 4

Вернувшись и отдохнув денёк от трудов праведных, Петрович снова направился к своему другу Перельману.

– Как дела?
– поинтересовался тот, - как машина? Доволен?