— Джуно? — слышу я голос Майлса.

— Да? — отвечаю я, поворачивая голову.

— Ты удивительная, — благоговейно шепчет он. — Поверь, ты без сомнений самая упрямая и решительная девушка, которую я когда-либо встречал. И, вообще-то, это комплимент, так что надеюсь, ты больше не станешь сбрасывать меня с грузовика.

К нему вернулась привычная насмешливая улыбка, и от одного взгляда на нее меня переполняет такое счастье, что я забываю и про болевшую спину, и про полный рот песка. Теперь мы сообщники. Нет, мы команда. Мы вместе.

Я улыбаюсь, протягиваю к нему руку и провожу по волосам.

— Обещаю больше не сбрасывать тебя с грузовика, если ты пообещаешь мне больше не попадать под пули.

— Договорились, — шепчет он и закрывает глаза.

Прихожу в себя. Так… я на переднем сидении пикапа и крепко пристегнут ремнем безопасности, чтобы мог держаться в вертикальном положении.

Джуно пристально смотрит на дорогу, и золотая звездочка в ее глазу блестит на солнце. Ее короткие волосы испачканы в грязи и топорщатся в разные стороны. Красноватая глина засохла на руках, и теперь они покрыты причудливым рисунком. Сейчас она очень напоминает девушку из того самого постапокалиптического мира, в который верила еще несколько недель назад. Такой жутко грязный приятель Безумного Макса [3] .

Я опускаю глаза вниз и замечаю, что на мне нет рубашки, только забрызганные кровью джинсы и кеды. Догадываюсь, что моя рубашка вся испачкана кровью, и вряд ли я ее еще когда-нибудь смогу надеть. Сосредотачиваюсь на своих ногах и пытаюсь пошевелить пальцами. Не выходит.

— Где мы? — задаю я вопрос, и Джуно от неожиданности подпрыгивает. Голос у меня настолько хриплый, что похож на звук перекатывающегося гравия, я откашливаюсь и снова повторяю вопрос.

— Мы едем вдоль реки Колорадо, сейчас пересечем ее и будем в Аризоне.

Мы проезжаем знак с надписью «Шоссе Нидлс» и выезжаем на мост, пересекающий широченную реку с водой бирюзового цвета.

— Как я оказался в машине? — спрашиваю я.

— Я высвободила крепление пандуса и подняла тебя лебедкой, — отвечает Джуно, не сводя глаз с дороги.

Наблюдаю за тем, как она уверенно ведет пикап, а ведь впервые села за руль на прошлой неделе.

— Есть хоть что-то, чего ты не умеешь? — спрашиваю я, стараясь, чтобы было похоже на шутку.

Она задумывается.

— Я много чего не делала в своей жизни. Не управляла самолетом, например. Не разговаривала на китайском. Но думаю, если придется, то смогу с этим справиться.

— Ага, также как и с затаскиванием восьмидесятикилограммового мужчины на переднее сидение грузовика, — усмехаюсь я.

— Точно.— Она дарит мне улыбку и вновь возвращается к наблюдению за дорогой.

Вот так. Просто. Нет слов. Эта девушка так уверена в себе. И талантлива. Да и легко надерет задницу кому надо. Интересно, что она во мне нашла?

— Ну, может потом, когда я перестану быть парализованным, я тоже смогу произвести на тебя впечатление своими безумными навыками геймера, — продолжаю я.

Джуно смеется.

— Да ладно, должны же быть у тебя и другие таланты!

— Что-то еще кроме умения очаровывать цыпочек своим остроумием и сражать их наповал симпатичной внешностью? — спрашиваю я и выдаю свою фирменную улыбку – всегда так делаю, когда хочу кого-нибудь очаровать. Теперь же она мне кажется абсолютно нелепой. Джуно в ответ закатывает глаза, я смеюсь.

— Так... таланты... Ну, я могу поднять одну бровь, засунуть кулак целиком в рот и поздороваться с человеком на двадцати трех языках.

Джуно как-то недоверчиво смотрит на меня, а потом начинает хохотать.

— Ладно... как говорится, сам себя не похвалишь… раньше я отлично играл в лакросс. Фактически, я был капитаном запасного состава команды университета.

И тут же поясняю:

— Это значит, я был главным.

— Лакросс? Я что-то читала об этом в «Энциклопедии Британника», — задумчиво говорит Джуно и тут же начинает цитировать по памяти:

— Соревновательный вид спорта, современная версия североамериканской индейской игры баггатауэй. Игра проходит между двумя командами игроков с использованием клюшки, похожей на ракетку с длинной рукояткой и называемой «стик», чтобы ловить, пасовать и забрасывать мяч в ворота противника.

— У тебя фотографическая память? — Удержаться от вопроса у меня не получается.

— Нет. Просто, как я уже говорила, у нас было мало книг, — отвечает она, — и «Энциклопедия Британника» была нашей единственной связью с внешним миром.