— Что ты ему сказала? — спрашиваю я.

— Я поблагодарила его за то, что он отдал свою жизнь, чтобы накормить нас, — просто отвечает она. — Это часть жизненного цикла. Энергия земли переходит к нам от кролика, которого мы съедим.

— Ты и растениям говоришь спасибо, когда их ешь? — уточняю я.

— Нет, это глупо, — говорит она. — Растения ведь не могут слышать.

— А мертвые кролики могут, — добавляю я. Но Джуно лишь улыбается, как бы говоря, что однажды я это пойму, и я как всегда не могу не улыбнуться в ответ. Джуно добывает еще одного кролика и отдает их нести мне. Я несу мягкие тушки за шкирку, пока мы идем обратно к лагерю, и стараюсь на них не смотреть, чтобы Джуно не догадалась, насколько мне неуютно. Конечно, я настоящий лицемер – с самого детства я ем мясо, не задумываясь, откуда оно. Но, даже зная это, я не могу себя заставить смотреть, как Джуно достает охотничий нож, разделывает их и натыкает мясо на шампуры, поэтому я занимаюсь костром.

После ужина мы молча сидим при свете костра. Наступают сумерки, воздух вокруг темнеет, приобретая оттенок индиго. Моя мама всегда называла это время «часы синевы». Вдруг Джуно выпрямляется, а на лице вместо выражения умиротворения появляется тревога.

— Не двигайся, — шепчет она и тянется за арбалетом.

Я же ничего не вижу и не слышу. Но потом среди деревьев где-то впереди раздается треск веточки, и становится виден темный силуэт.

— Я безоружен, — произносит незнакомец.

— Зато у меня оружие есть, и я не побоюсь им воспользоваться, — кричит в ответ Джуно, всматриваясь в темноту поверх заряженного арбалета.

Человек делает пару шагов вперед, и его лицо освещается рыжими всполохами от костра. Он поднимает руки вверх, еще раз показывая, что не вооружен.

— Ты, — сплевывает Джуно. И ее лицо становится каменным.

— Джуно, — произносит Уит. — Наконец-то. Я так рад, что ты здесь.

— Что тебе нужно? — спрашиваю я, не опуская арбалет.

— Просто хочу поговорить, — отвечает Уит. — Никто не знает, что я здесь. И о том, что ты здесь, я тоже никому не говорил.

Я замираю. Уит неуверенно переступает с ноги на ногу.

— Я могу присесть? — интересуется он.

— Делай, что хочешь, — произношу я, не убирая пальцев со спускового крючка, пока он опускает руки и, морщась, присаживается у костра. На нем новая одежда: джинсы и рубашка с воротником и короткими рукавами. Его предплечья забинтованы, а когда он подходит ближе, я замечаю длинный порез на лбу, на который наложено не меньше десятка швов.

— Джуно, я не причиню тебе вреда, — произносит Уит.

— Уже причинил, — отзываюсь я. В моем голосе столько ненависти, что я почти ощущаю, как мои слова превращаются в алое облачко ярости.

Уит кивает, будто соглашаясь со мной, и смотрит на Майлса.

— Оставь нас, нам с Джуно нужно поговорить наедине.

— Майлс никуда не пойдет, — отвечаю я. — Все, что ты хочешь сказать, можешь сказать при нем.

— Почему? Потому что ты уже рассказала ему о нас? Кажется, не я один раскрываю наши секреты людям из внешнего мира, — насмешливо произносит Уит.

— Я поделилась не только нашими секретами, — говорю я. — Твои «друзья» чуть не убили Майлса – и убили бы, если бы я не провела над ним Обряд.

— Ты... что? — Лицо Уита бледнеет, и буквально на секунду он теряет самообладание и изумленно смотрит на Майлса. — Значит, Майлс первый человек из внешнего мира, который... над которым провели Обряд.

— Ты хотел сказать, который принял Амрит, — уточняю я.

— Да, — признается Уит, по-прежнему пораженно пялясь на Майлса. — Но это было всего три дня назад. А он уже поправился и может ходить. Ты заметила еще что-нибудь необычное или какие-нибудь побочные эффекты?

— У тебя был целый клан подопытных кроликов, — отрезаю я. — А теперь давай ближе к делу.

Уит хмурится и скрещивает руки на груди.

— Я поинтересовался ради его же блага.

— Бред собачий, — отвечаю я. — Опусти руки.

Уит расцепляет руки.

— Возьми, — протягиваю я Майлсу арбалет, — и стреляй, если он вздумает шевельнуться.

— А это так необходимо? — Уит явно веселится, словно считает все происходящее каким-то розыгрышем.

— Необходимо, — отвечаю я. Майлс садится лицом к Уиту и кладет на колени заряженный арбалет.— А теперь говори.

Уит поднимает глаза и смотрит на луну, словно ищет поддержки, потом начинает говорить:

— Я знаю, как все это выглядит. Знаю, что ты считаешь меня виновным в нападении на клан. Собственно, так оно и есть.

Я наблюдаю за ним, используя те приемы, которым он же меня и учил, чтобы понять, лжет человек или нет. Уит осторожен, и его лицо невозмутимо, ничего не выражает.

— Я действительно уехал с Аляски, чтобы встретиться с потенциальными покупателями Амрита – уверен, отец этого парня тебе уже поведал об этом. — Уит изучает меня так же внимательно, как и я его. Старается выяснить, как много мне уже известно. Я решительно смотрю ему в глаза.