– Собирайся, – отворачивается он от меня, заставляя испустить смешок. – Тебе смешно? – фыркнул он в мою сторону, а я потрясла головой, сразу же сняв ухмылку. Мне не стоит начинать его выводить из себя.

– Я пойду, – разворачиваюсь я, но Веркоохен грубо возвращает меня назад, ухватив за локоть.

– Какая же ты упрямая, Роуз, – рычит он, крепче сжимая мой локоть, из-за чего с моих губ слетает еле слышный писк. – Ты больна своей любопытностью.

– Нильс, пусти меня, – требую я, но Веркоохен наоборот прекращает все мои попытки вырваться, прислонив меня спиной к своему шкафу, и поставив руки по обе стороны моей головы, чтобы я не сбежала.

– Я не хочу, чтобы ты копала под меня, Розали. Не смей этого делать. Это приказ, мой приказ, Прайс, – шипит он, не отпуская меня, а я прислоняюсь к шкафу еще плотнее, когда вижу, как глаза парня становятся темным оттенком.

– Мне нельзя этого делать из-за того, что ты что-то скрываешь от меня? Это связано с Даниэлем, я права? – спрашиваю я, и вижу, как он тяжело выдыхает. – Ты угрожаешь людям? Избиваешь? Воруешь? Что ты делаешь с ними, Нильс? Это ведь не просто работа, не так ли? – накидываюсь с расспросами, пока он явно опешил. Я помню то письмо на столе, и я понимаю, что Нильс может сделать с ними. Не зря же он ходит на тренировки стрельбы и участвует в этих ужасных боях без правил! Но, я знаю, что это что-то противозаконное.

Я смотрю на то, как парень срежет зубами, а за тем разворачивается ко мне спиной, приходясь руками по своим растрепанным волосам. Он нервничает и он зол.

– Нильс, скажи мне. Я пойму, – тихо прошу я, прикасаясь к его спине, чувствуя через пиджак, как прерывисто он дышит.

Но Веркоохен не намерен любезничать и резко разворачивается, а я вскрикиваю от страха, когда его кулак соприкасается с дверцей шкафа прямо в нескольких дюймах от моей головы. Ошеломлена его реакцией, я с ужасом смотрю и покрываюсь дрожью, вжимаясь в шкаф от его гнева.

– Какого хрена ты делаешь, Прайс? – рявкнул он. – Не суйся в мои дела. Розали, если я узнаю, что ищешь хоть какую-то информацию, то тебе не поздоровится, поняла меня? – шипит он на меня, а я судорожно махаю головой. – Выметайся из моей комнаты, – прогремел он, а я быстро срываюсь с места, ощущая, как безумно разрывается сердце от испуга.

Хлопаю дверью и направляюсь в комнату практически бегом. Он сумасшедший! Вбираю воздух, пытаясь успокоиться, но ком в горле не позволяет нормализовать дыхание, из-за чего я начинаю задыхаться. Зачем он делает это? Да он прибить меня мог своей слабой замашкой, которая выскользнула совсем неожиданно, но соприкоснулась с дверью шкафа, место чего могла оказаться я!

Собираю свои вещи в темпе, зная, что уже время выходить. Мысли о том, что он разозлился, не дают покоя. Если же он так разозлился, то только из-за правдивости моих слов. Тогда, что он делает у этого Даниэля? Зачем ему такая работа?

– Розали, выходи, – проговаривает он у моих дверей и я, схватив сумку, выхожу, накидывая пальто. Нильс не смотрит на меня, и выходит. Мне приходится следовать за ним, как прирученная собачонка. Вновь. И зачем я вчера так изливала откровенья, если он даже не изменил свое отношения ко мне? Это же ему на руку, а я остаюсь в проигрыше. Да сколько можно?

Застегиваюсь и заправляюсь, отчего отстаю. И совсем погрузившись в свои мысли, останавливаюсь, когда не получается застегнуть пальто.

– Розали, – рычит он, когда замечает меня, а я замешкалась, когда не получается застегнуть молнию и она застревает. Вот же черт.

Веркоохен подходит ко мне, и одним рывком тянет за замочек, отчего молния сошлась и пальто застегнулось. Нильс дико дышит через ноздри, а глаза темнеют от раздражения, которое приношу ему я.

– Ты заставляешь меня чертовски сердиться, Розали, особенно когда такая неповоротная и нерасторопная, – шипит он, выбивая из моих рук ремень от пальто.

– Сам меня пугаешь, а теперь хочешь, чтобы я была уверенной? – язвя, спрашиваю я, заглядывая в его глаза. Взгляд убийственно окатывает меня волной гнева, а ремень сдавливает мою талию до боли, когда Нильс специально тянет концы ремешка в разные стороны.

– Лучше, чтобы ты боялась меня, нежели копалась в моих мозгах, Прайс. Я ведь тоже могу пощекотать твои нервишки, правда, совсем иным способом, – мягко говорит Нильс, а я задыхаюсь, хватаясь за его руки.

– Нильс, – сдавленно шепчу я, когда Веркоохен не перестает применять свою грубую силу.

– Тебе никогда не узнать обо мне что-либо, без моего разрешения или ведома. Я знаю о каждом твоем шаге, Розали. И будь я проклят, если ты сможешь что-то найти.

– Правда? – усмехаюсь я, но все еще кривлюсь от боли, схватив его руки в локтях.

– Не испытывай терпение. Ты знаешь, я могу быть жестче, – прорычал он, внезапно ослабив свою хватку, но находясь на слишком близкой дистанции.

– Свою жесткость будешь проверять на ком-нибудь другом, Нильс. Я еще совсем нечего не сделала, – говорю я, потирая талию. После его игр с силой и бесами, на мне останутся синяки! Почему он никогда не рассчитывает силу?