В небольшой, с морским шиком отделанной каюте за столиком на уютном диванчике сидели трое. В центре – глядевшийся здесь неуместно – цивильный господин в безупречном вечернем костюме, а по бокам – двое, в униформе, доброжелательных богатырей. Все трое с любопытством разглядывали Диму, у которого от неимоверной усталости непроизвольно дрожали колени. Он стоял перед ними голый, беспомощный, жалкий.

– Рюкзачок-то сними, – посоветовал цивильный господин, он явно был за главного.

Дима послушно снял рюкзак и поставил его на пол. Обреченно ждал, что с ним будет.

– Куда собрался бежать? – задал первый вопрос господин.

– Не знаю, – прокашлявшись, ответил Дима.

– Все так хорошо просчитал, все так хорошо подготовил и не знаешь? – удивился господин. – Так куда же?

– Не знаю, – повторил Дима.

– Просто убегаешь, значит. От кого?

Диме было все равно. Он поднял голову, посмотрел на всех троих, ответил:

– От вас.

– От нас не убежишь, запомни раз и навсегда.

– Зачем я вам? Что вам от меня надо? – в отчаянии спросил Дима.

– Надо было, чтобы ты не переплыл Волгу, – непонятно ответил господин и, считая, что разговор с Димой окончен, попросил сидящего слева богатыря:

– Будь добр, посмотри, что у него в рюкзаке.

Богатырь встал. Он был так широк, что Диме пришлось податься в сторону, когда тот склонился над его рюкзаком. Оставшийся на диване богатырь, заметив на Димином плече татуировку, полюбопытствовал:

– Спецназ, ВДВ?

– ВДВ.

Спрашивающий, еще раз оценив Димины стати, поразмышлял вслух:

– Вряд ли дутыш. Хороший тяж. Бокс или карате?

– Карате.

Помолчали, глядя, как занятый делом богатырь потрошит рюкзак. Выпотрошил, положил шмотье на стол, а бахилы пристроил к лесенке.

– Чистый! Даже без перочинного. Куда его теперь?

– Пусть сначала оденется, – решил главный и, деликатно обойдя Диму, по крутой лесенке поднялся на палубу.

Катер с погашенными огнями осторожно приближался к причалу спасательной станции.

Неизвестно откуда на причале появились двое в камуфляже. Им бросили концы. Они закрепили чалки и исчезли неизвестно куда. Цивильный господин приказал еще двоим в камуфляже, тем, что с судна помогали швартоваться:

– Растворитесь, ребятки!

Эти двое спрыгнули на деревянный настил причала и действительно растворились.

Господин вернулся в каюту. Сидевший на краешке дивана уже одетый Дима непроизвольно стал подниматься, словно перед начальством, но, сообразив, что делает, чуть скрипнул зубами и твердо уселся на место.

– Так что с ним делать, Игорь Сергеевич? – нетерпеливо спросил тот, кто ощупывал Димины вещички. Цивильный Игорь Сергеевич с брезгливой жалостью посмотрел на Диму, посмотрел на своих богатырей и решил:

– Теперь он одетый, не замерзнет. А в каюте и без него тесно. Закрепи его где-нибудь на палубе, Валюн.

– Пошли, – приказал Диме Валюн. Дима проследовал за вторым богатырем, который уже поднимался на палубу. За Димой шествовал Валюн.

Вон он опять перед ним – любимый, а ныне ненавистный город. Дима смотрел на освещенную тусклыми фонарями набережную.

– Ты, случаем, не левша? – спросил его Валюн.

– Нет.

– Тогда давай правую.

– Зачем?

– Браслет на нее надену, – с прямотой римлянина ответил Валюн.

Дима оценил одного, оценил и другого. Нет, от этих не уйдешь. Валюн повторил его мысли:

– От нас не уйдешь.

Дима протянул правую. Наручник щелкнул на запястье. Вдвоем они, дружелюбно подталкивая, провели его на нос, подвели к якорному шлюзу, усадили. Второй наручник защелкнули на звене массивной якорной цепи.

– Извини, придется тебе на палубе посидеть, – сказал Валюн и добавил, обращаясь к напарнику: – Ты в каюту иди, а я в капитанском загашнике пороюсь. Вроде там было.

Второй ушел в каюту, а Валюн направился в рубку. Вскорости объявился с бутылкой и двумя стаканами в руках.

– Выпей. Оживешь, – предложил он Диме.

Дима промолчал. Молчание – знак согласия. Валюн с хрустом отвинтил пробку, держа на просвет городских фонарей стакан, строго отмерил сто пятьдесят и протянул пленнику.