Поднимаюсь с места, встречая знакомых, перебрасываюсь с ними фразами. В основном об отце, принимаю слова соболезнования и благодарю за комплименты. Подхожу к барной стойке и делаю заказ, оформляя его на наш столик. Но мне сообщают, что сегодня всё бесплатно. Хоть какой-то плюс в закрытом мероприятии. Беру бокал с белым вином и прохожу в другой зал, прислоняясь к стене, смотрю на танцующие пары под кавер-версии мировых хитов. Вижу Амалию с Джексоном. Зачем это ей? Вспоминаю, что она иногда с ним встречается и сейчас выглядит очень счастливой. Как? Неужели, я буду такой? Зная о том, что она пережила, ещё больше дивлюсь, с какой страстью она отвечает на поцелуи Джексона. Почему ей не противно? Потому что потеряла всякую надежду, и хочет получить хоть от кого-то ласку? Я не хочу так. Это не для меня. Наши истории различны. Очень. И боль тоже другая.

Отталкиваюсь от стены, надо найти Марка и сказать, что уже ухожу. Не мой это праздник. Даже голова разболелась от раздумий и новостей. Делаю глоток из бокала, и верчу его в руке, всматриваясь в толпу людей, чтобы найти ребят. Но тут так много людей.

Неожиданно мою руку с бокалом обнимают горячие пальцы. Вздрагиваю и задерживаю дыхание. Сердце просыпается и пускается в пляс. Медленно поворачиваю голову. Глаза встречаются с его, невероятно блестящими в свете искусственных фонарей. Моя рука с бокалом движется, немного поднимается. Николас. Обхватывает губами стекло, делая глоток вина, не разрывая контакта со мной, не отводя взгляда. Сглатываю оттого, как чувственно кончик его языка облизывает губы, смоченные вином.

– Добрый вечер, Мишель. Хороший выбор, – низкий голос кажется единственным, что я слышу, все ещё не отойдя от неожиданной встречи и его появления. Да и алкоголь в крови затормаживает сознание. Все мысли вылетают из головы. Отпускает мою руку, что та чуть ли не падает. Успевает схватить бокал и нагнуться, чтобы опустить его на пол.

– Что ты здесь делаешь? – Прочищая горло, продолжаю с удивлением наблюдать за ним. Какой же он красивый. В чёрной рубашке, расстёгнутой на две пуговицы. Радость появляется внутри, что он тут. Это ведь не иллюзия? Не моё воображение? А он.

– Я там, где ты, – отвечает он, смотря в мои глаза. Делает шаг ко мне, не двигаюсь, насыщаюсь им.

– А как на это смотрит твоя девушка? – И всё же, слова подруг всплывают в голове, причиняя укол в сердце.

– Моя кто? – Издаёт смешок.

– Девушка. Райли сказал, что у тебя кто-то есть, и у вас было свидание. Так зачем ты здесь? – Облизываю губы и отвожу взгляд от веселья, полыхнувшего в глазах.

– Ах, это. Думаю, она не против, что я решил поздороваться с тобой, – его ответ переворачивает всё внутри. Причиняет неприятную тягу в сердце.

– Рада за тебя. Ты поздоровался, и теперь попрощайся, – цежу я, разворачиваясь, не в силах больше испытывать гадкий треск надежд.

– Стой, – хватает меня за запястье. Надрывный вздох. Жмурюсь. Его ладонь проходит по моей талии, вызывая дрожание сердца внутри.

– Я один. Прости, но мне захотелось услышать ревность. Хоть что-то из прошлого от тебя, – шепчет он мне на ухо.

Щелчок, и злость за эту игру со мной обрывает всё внутри. Вырываясь из его рук, оборачиваюсь к нему.

– Скажи, как долго это будет продолжаться? Как долго ты будешь мучить меня? Тебе было, мало того, что ты сделал? – Зло шиплю я, подходя к нему и толкая в грудь.

– Потанцуй со мной, крошка, – хватая меня за руки, теснее прижимает к своему телу. Слышу, как бьётся быстро его сердце.

– Отпусти. Николас…

– Нет у меня никого. Я даже не знаю, с чего это Райли решил сказать именно так. Свидания – не моё. Чёрт, ты должна меня знать, Мишель. Ты была первой и последней. Мне никто не нужен, кроме тебя. Это достаточный аргумент, чтобы ты дала мне шанс, крошка? Это веская причина, чтобы ты прекратила бегать от меня и хотя бы немного смягчилась? – Хватает мои запястья одной рукой, а талию другой.

– Это ты что хочешь от меня? Что мне сделать, чтобы ты не сопротивлялась? Ответь мне, потому что я устал так жить. Бегать по всему городу, страдать от постоянной бессонницы, не иметь никаких желаний. Ты хочешь слышать, как я корю себя? Я это делаю. Каждый день и каждую секунду. Но я не могу изменить прошлого, чёрт возьми, – отпускает моё тело и обхватывает лицо горячими ладонями.

– Не могу я вернуть время. Если бы мог, то сделал это. Отдал бы всё, все эти бумажки за такую возможность, – шепчет он.

– Я… это сложно, Николас, – кладу руки на его и снимаю со своего лица, но не могу отпустить. Держу. Наслаждаюсь. Мазохистка. Мне так больно и хорошо.

– Знаю. Но дай…

– Ты стал чужим, Николас. Ты больше не тот, кого я знала. Да я и никогда тебя не знала. Ты играл со мной, признай, что играл. Тебе было интересно. Ты руководил мной. Ты ставил условия, и я выполняла их. Я приняла всё, чем ты кормил меня. Удары, этот клуб, твоё прошлое. Хоть раз за всё время ты думал, как я себя чувствую? Нет. Ты даже видеть этого не хочешь. А я каждую ночь ощущаю каждый удар, который ты нанёс тогда. Доверие… ты потерял его. Тебя нет рядом больше. Ты стал призраком, – по щеке скатывается слеза. Выпускаю его руки, отходя на шаг и смотря в его глаза. Холодные. Бесчувственные. Пустые.