– Кошмар какой-то, – мама аккуратно сложила бумаги в папку.

Записи её разочаровали. В них не было ни намёка на то, что случилось с отцом, а главное – ни единого упоминания о семье, все разговоры – об очередной экспедиции. Отец ничуть не изменился за последние годы.

Артём же был в восторге. Рассказы о таинственном золоте, о старинных картах так взбудоражили его, что, отправившись в кровать, он не мог даже закрыть глаза. Настойчиво вглядывался в темноту под потолком, угадывал там очертания Восточного Саяна – каменистых отрогов и глубоких троговых долин.

Юноша устал от долгого дня, но готов был сейчас же вскочить на ноги, набросить на плечи рюкзак и отправиться в дальний путь – по дедушкиным следам. «Ну конечно! У нас есть карта, и мы должны этим воспользоваться!» Артём приподнялся в кровати. Он только сейчас сообразил, что шести примет, о которых писал Виктор Каюмович, в сейфе не было. «Нужно будет ещё раз внимательно всё осмотреть, мы наверняка что-то упустили».

Юноша ворочался, никак не мог устроиться поудобнее. Насилу закрывал глаза. Нащупав сонливость, замирал – боялся её спугнуть. Опускался в дрёму, но сон получался каким-то ложным. Утомительной вереницей тянулись образы сегодняшнего дня: от автобуса до подземного кабинета. Артём будто смотрел в перемотке сразу несколько фильмов – один за другим, без перерывов. Наконец встал с кровати. Понял, что промучается так до рассвета. Предпочёл заглянуть в тайную комнату и там ещё раз всё осмотреть.

Босиком, боясь наступить на осколки, подсвечивая путь фонариком в телефоне, Артём спустился на первый этаж. Опасался, что мама тоже не спит и услышит его шаги. Остановился перед поставцом. Понимал, что не сможет беззвучно сдвинуть эту махину. Ножки предательски заскрипят по полу, а в ночной тишине такой звук разнесётся по всему дому.

Юноша решил не торопиться, для начала найти какую-нибудь тряпку – подложить её под ножки. Отправился на кухню, но ещё не прошёл через коридор, как в окне при свете луны увидел странный силуэт. Артём бы подумал, что это дерево или столб, если бы силуэт не шевелился. Никаких сомнений, это был человек!