Гадкая семейка. Отвратительные люди… Джек отвлекся, проходя по коридору. Он миновал пару дверей и остановился у одной, обернувшись назад. Владимир замер в паре шагов от него, гордо вздернув покатый кругленький подбородок. Его темные глаза пристально следили за своим правителем.

– Принцесса Анна…

– Да, ее дверь, господин, – ответил Владимир, кивнув.

– Жди.

И он остановился, чтобы ждать.

Белая дверь, разрисованная яркими розовыми цветами, скрипнула. Джек коротко постучался, прежде чем отворить ее и пройти. Анна и Кристофф – птицы ранние. Их семейство всегда просыпалось пораньше, совершало недолгую прогулку в красивом королевском саду и возвращалось в комнату, чтобы позавтракать. Надо думать, что этой ночью они и вовсе не спали.

И точно. Принцесса Анна стояла у окна, рассматривая тянущуюся вдоль деревьев дорожку. Кристофф стоял рядом с ней. Он также холодно смотрел в окно, разглядывая даль, он – великан, охраняющий фею в жаркий летний денек. Когда девушка обернулась, чтобы рассмотреть гостя, Джек заметил глубокие серые тени под ее ясными глазами. Что-то изменилось в вечно смеющемся лице, и взгляд этот, обычно полный надежды, ныне нагонял тоску.

Принц Кристофф поклонился вошедшему, и Джек сделал то же в ответ. Видно было, как новоиспеченный принц старается быть вежливым и приличным. Достаточно, чтобы входить в высшее общество. Тишина, висевшая в комнате, должно быть, длилась слишком долго. Она окрепла и плотно обвилась вокруг тел всех присутствующих, не собираясь отступать. Анна мягко коснулась собственного горла, чуть откашлялась, прежде чем поздороваться.

– С Эльзой…

– Будет жить, – обнадеживающе ответил Джек. – Боюсь… О нас она беспокоится сильнее, чем о себе.

Анна глянула на своего мужа, мученически вздернув подбородок. Кристофф поднялся, чтобы поддержать ее, не дать упасть. Должно быть, принцесса чувствовала чудовищную слабость и усталость. Девушка уцепилась за руку супруга и кротко улыбнулась Джеку, вежливо извиняясь. Ее слегка бледноватые губы дрогнули, искривились и стали вдруг такими странными…

– Вам бы навестить ее позже, – заметил юноша. – Не сейчас.

– Да, мы хотели дать ей минутку покоя, – произнес Кристофф, чуть смущаясь.

Говорил редко и понемногу, и для аристократа эта привычка была крайне полезной. Джек поджал губы, глядя на обеспокоенную Анну. Пальцы ее трогали тонкую цепочку на шее, комкали звенья. Принцесса улыбалась, но нервно, неправильно. Так, как никогда не улыбалась прежде.

– О, в этом вся Эльза, – ответила принцесса. – О чем конкретно она беспокоится? Или это только бред горячки?

– Нет. О предстоящей коронации.

Да…

Он переживал о судьбе своей дорогой королевы. До гулкой боли в груди, до дрожи в теперь уже окрепших после болезни коленях, в самом чреве своей души… И лучше всего было одно решение. Нужно как можно скорее избавиться от общества Катерины, выгнать их прочь, словно грязных оборванцев. Она опасна, а обвинить особу королевской крови не так-то просто. Тем более будущую королеву такой страны… Огромной, могущественной, сильной страны…

– Разумеется, мы все устроим, мы с Вами, я и Кристофф… Мы все устроим, – бегло говорила принцесса. – И все приглашения, и нужную атмосферу, программу, даже наряд выберем и для тебя, и для нее. А Эльза потом будет хвалить нас, когда придет посмотреть на результат…

– Я всем Вам обязан, – ответил Джек.

– Выпейте чаю с нами. Вы всю ночь не спали, – произнес молчавший до этой поры Кристофф, с упоением слушавший Анну.

Странно, но что-то в глубине Джека так и норовило явиться в комнату Катерины и выплеснуть свою злость на нее, избавиться от гнева, теснившего душу. Но юноша сдержался. Ему бы стоило сразу оговорить доступные ей рамки общения, их новые отношения меж собой. Ведь можно было избежать такого поворота событий, удержать злобную королеву от страшного решения.

Вовремя сделанное предложение вернуло Джексона в реальный мир, с огромной радостью окунуло в прорубь мрачного существования, в котором необходимо и есть и пить, чтобы волочить его дальше. Странно говорить с сестрой жены без нее самой, присутствовать в этом замке, не держа ее за руку.