– Можешь быть свободен, – произнес Джек, повернувшись к слуге. – Кажется, для прислуги тоже устроили праздник.

Владимир улыбнулся, поклонился молодому господину и поспешил удалиться, пока тот не передумал. Так часто бывало, что Джек менял принятое в спешке решение… Слуга был при нем достаточно долгое время, чтобы перенять повадки юноши, найти к нему подход. Смуглокожий парнишка побрел в сторону полупустого дворца. Он знал, что на кухне слуги действительно устроили свое маленькое торжество.

Толпа, подобно взбудораженному пчелиному рою, перемещалась сгустками людей. Куда шла трясущаяся от немощи старушка, туда спешила ее внучка. Молодой человек, увлеченно беседовавший с ней, шел следом... Нить эта тянулась в бесконечность, пока огромная группа людей пробиралась сквозь не менее плотную толпу. Завидев королеву, все принялись мельтешить к ней, чтобы хоть негромко поблагодарить девушку за прием и похвалить ее молодую сестру, что удачно выбрала наряд.

Джек, впрочем, не видел в принцессе Анне ничего прекрасного и даже интересного.

Этот отнюдь не изящный стан, неуклюжая девичья походка и грузный смех: не придавали Анне шарма. В Эльзе – старшей сестре, виделось обаяние, грация походки и правильность черт. Молодой принц, увидевший девушку, о которой говорили так много, решил, что она прекрасна… В его сердце сразу закрался огонек желания, что мгновенно раздулся в стройное пламя вожделения.

– Вы прекрасны, как закатное солнце, как маленькая певчая птичка в саду, полном фруктовых деревьев, – произнес Александр Вестергорд, остановившийся рядом с королевой.

Эльза смутилась, приняв столь изящный комплимент. Принцы Южных Островов вызывали в королеве лишь неприязнь, но девушка собрала все силы, чтобы казаться юноше смущенной и счастливой в его обществе. Девушка кивнула, подавая молодому принцу руку для поцелуя. Теплые губы обожгли кожу… Так это странно: не носить перчаток в людных местах.

– Благодарю, – выдавив улыбку, произнесла королева. – Надеюсь, Вам понравилась свадьба.

К удивлению, Эльза обнаружила в собственном голосе нотки злорадства. На месте Кристоффа вполне мог оказаться Ханс. О, как бы он хотел быть на его месте… Принц Александр лишь улыбнулся в ответ. Казалось, что шпилька нисколько его не задела. Юноша торопливо выпрямил спину и заглянул Эльзе в глаза.

– Все прошло чудесно, – ответил Александр. – Принцесса Анна выглядит прекрасно, но, боюсь, что королева затмила сестру.

Лесть была слишком яркой.

Анна лучилась счастьем, источала свои прелестные улыбки и не стеснялась одаривать любимого поцелуями прямо на глазах у гостей. Сестра выглядела прекрасно, в ней бурлила жизнь… Эльза же пряталась под маской. Слуги, советники, немногочисленные друзья… Все они видели в лице девушки волнение. Губы крепко сжаты, под глазами залегли еле заметные тени. Все в облике молодой королевы указывает на плохое самочувствие, бессонную ночь.

Королева отвечала Александру, а он улыбался, слушая ее с нескрываемым интересом. Джек наблюдал за милой сценкой издалека и уже чувствовал, как со всех сторон на королевскую парочку устремляются впечатленные взгляды. Юный принц нахмурился, вслушиваясь в тихие комментарии. Старушки, нашедшие свое «счастье», с радостью подыскивали молодым девам женихов, а юношам подходящих по статусу невест, стоило им лишь обратить к оным свой взор…

– Милочка, посмотри только. Вот она: радость для моих старых очей. Пара, в которой и девушка, и юноша имеют благородное происхождение, – пробубнила старушка, что лишилась уже половины зубов.

Молодой принц оглянулся и всего на секунду пересекся с ней взглядом. Дама, обронившая столь неуместную фразу, оказалась давней знакомой принца Джека и его семьи, потому юноша заставил себя поприветствовать ее осторожным кивком и слабой вежливой улыбкой… Но губы его не долго сохраняли подобное положение, вновь плотнее прижавшись друг к другу.

Стоило юноше вновь увидеть Эльзу, что так искусно притворялась счастливой в обществе принца Александра, как злость вновь объяла его сердце. Лишь смутное осознание власти над королевой не давало надменному молодому человеку пересечь все преграды и вцепиться самодовольному юноше в глотку.