– Прежде всего, мы сдадим внаем первый этаж. Бири требуется склад.

– А ты?

– Меня вполне устраивает мой дом, я не собираюсь съезжать. Для всех прочих я не в игре. Вы три – вкладчики. Так что отложите это дурацкое оружие; мы начинаем гораздо более опасную войну. У моего дома приютилась семья нереков: мать и двое детей. Наймите их – кухаркой и посыльными. Потом отправляйтесь в Биржевую палату и зарегистрируйтесь. Вы занимаетесь недвижимостью, строительством и транспортировкой. Больше ничем. Пока. Далее, семь владений выставлены на продажу вокруг пятого крыла Вечного дома. Продаются дешево.

– Потому что тонут.

– Верно. Исправим. Сразу после этого ожидайте гостей из королевской инспекции и всевозможных подающих надежды архитекторов. Дамы, готовьтесь стать богатыми.

Хотите твердого основания? «Строители Бугга» – ваш ответ.

По крайней мере, пока потоп не смоет весь мир.

– Мы купим тебе одежду.

Тегол оторопел.

– Зачем?

Внизу протянулась долина, крутые склоны которой покрывал густой неподвижной зеленью лес. Прокладывая себе путь, сверкал стремительный поток. Кровь гор – так называли эту реку эдур. Тис’форундал. Воду окрашивала красным железная руда.

Дорога пересекала реку вновь и вновь.

Одинокий тисте эдур далеко внизу, казалось, появился прямо из этого малинового потока.

Как будто знал, что мы здесь.

Бурук Бледный не торопился, объявив привал вскоре после полудня. Фургоны не тронутся с места по каменистой скользкой дороге в долину до утра. Предосторожность или пьяное безразличие?

Халл стоял рядом с Сэрен. Оба смотрели на приближающегося эдура.

– Ты плакала ночью…

– Я думала, ты спишь.

Он помолчал.

– Твой плач всегда будил меня.

И это все, на что ты осмелишься?

– Хотела бы я, чтобы твой будил меня.

– Так и было бы, Сэрен, если бы я плакал.

Она кивнула в сторону эдур.

– Узнаешь его?

– Да.

– Будут проблемы?

– Вряд ли. Думаю, он доведет нас до земель хиротов.

– Благородных кровей?

Халл кивнул.

– Бинадас Сэнгар.

– Ты ради него резал плоть?

– Да. А он – ради меня.

Сэрен Педак плотнее завернулась в меха. Ветер не утихал, хотя теперь его порывы доносили из долины запахи сырости и гниения.

– Халл, ты боишься Большой Встречи?

– Мне достаточно оглянуться, чтобы увидеть, что ждет впереди.

– Ты уверен?

– Мы купим мир, но для тисте эдур этот мир станет смертельным.

– И все-таки мир, Халл.

– Аквитор, вот что тебе стоит знать, чтобы до конца понять меня: я намерен разнести это сборище. Я хочу втянуть эдур в войну с Летерасом.

Оцепенев, она смотрела на него.

Халл Беддикт отвернулся.

– Теперь поступай как знаешь, – сказал он.

Тяжелое молчание казалось уместным в плотном, непроницаемом тумане. Весла из черного дерева с трудом выходили из плотной, как кровь, воды. Вода стекала струйками, потом каплями по полированному дереву и на прохладном воздухе высыхала патиной соли.

Дочь Менандор принесла наутро мрачное предвестие. Тело воина бенедов. Раздутое тело, спаленное чародейством, кожа ободрана вечно голодными обитателями моря. Негромко зажужжали мухи, взвившись в воздух из-за появления эдур, чьи рабы первыми обнаружили тело.

Летерийское чародейство.

У воина не было ни ножен, ни доспехов. Он собирался порыбачить.

Четыре баркаса к’орфан отправились из устья реки вскоре после находки. На первой были Ханнан Мосаг, его магический отряд к’риснан и еще семьдесят пять окропленных воинов. На трех других лодках плыли по сотне бойцов.

Какое-то время их нес отлив. Потом ветер с берега стих; пришлось свернуть треугольные паруса, и за дело взялись гребцы – по тридцать пять с каждого борта.

Пока колдун-король не просигналил остановку.