– Любопытно? Сейчас цена на первое – полпикса. А сколько за кражу памяти?

– Думаю, вполовину меньше. Да, слишком много мороки ради десятилетней девчонки. Почему бы просто не убить ее, бросив тело в канал? – Тегол сел прямо. – Знаешь, Шурк, мы включим в плату расследование этой тайны.

– Я бы не прочь ткнуть ножом в глаз тому, кто проклял ребенка. Но зацепок никаких.

– Ага, так тебе не все равно.

– А я этого и не говорила. Только с чего начать…

– Посмотрим, что можно будет сделать.

Мертвая женщина, наклонив голову, молча смотрела на него.

– Когда-то ты был гением.

– Верно.

– Потом все потерял.

– Да.

– И видимо, потерял уверенность в себе.

– Это вряд ли, Шурк Элаль.

– Все входит в твой демонический план.

– Любой стоящий план – демонический.

– Не смеши меня.

– Стараюсь, Шурк. Так мы договорились?

– Изначально ты не собирался расплатиться за мои услуги секретом проклятия ребенка, Тегол. Что предложишь еще?

– Готов обсудить. Хочешь воскреснуть по-настоящему? Заново получить дар жизни? Отомстить тому, кто проклял тебя?

– Это я уже сделала.

– Хорошо. Скажу честно, я не удивлен. А кто был виноват?

– Герун Эберикт.

– Замечательно. Кстати говоря…

– Он – одна из твоих целей?

– Похоже на то.

– Я не одобряю убийства. Да и убить его очень непросто.

– Я не прошу его убивать. Только украсть состояние.

– Герун Эберикт стал еще наглее.

– Верная оценка.

– Допустим, восстановить статус-кво – достойное предприятие.

– Не надо ничего допускать, Шурк. Здесь важнее, кто занимается нарушением упомянутого статус-кво. Финадд перестал сдерживать свои аппетиты.

– Ты – одна из его целей, Тегол?

– Пока точно не знаю.

– Серьезная задачка – справиться с охраной его поместья.

– Не то слово.

– По поводу моей платы… Я вовсе не хочу жить снова. Но не хочу и умереть окончательно. Нет, я хочу гарантии подобия жизни.

Тегол задрал брови.

– Я хочу, чтобы моя кожа сияла осязаемой упругостью. Я хочу темные манящие глаза. Блестящие волосы. Новую одежду, и чтобы меня сопровождал цветочный аромат. И хочу снова чувствовать удовольствие.

– Удовольствие?

– Сексуальное.

– Может, все дело в компании…

– Не смеши меня.

– Будешь харкать?

– Тебе лучше не видеть, Тегол Беддикт. Тут тоже надо что-то сделать. Этой речной воде три года.

– Мне вот интересно, как у тебя получается говорить без дыхания?

– Не знаю. Я могу набрать воздух в глотку.

– Ладно, кое-что мы поправим легко, хотя нужно соблюдать осмотрительность. Остальное, например пробуждение удовольствия, сложнее.

– Обойдется недешево.

– Я уверен, что Герун Эберикт с радостью заплатит.

– А если потребуется все, что у него есть?

Тегол пожал плечами.

– Милая, деньги во всем этом не главное. Я вообще собирался выбросить их в реку.

– Я бы и себе взяла.

– Не смеши меня, Шурк. Серьезно.

– Почему?

– Потому что такой смех заразителен.

– А. Поняла.

– Приходи завтра ночью, мы сделаем из тебя новую женщину.

– Мне бы пахнуть по-новому.

– Не беспокойся. Я знаю людей, которым это по плечу.

Воровка спустилась по наружной стене дома. Тегол, стоя на краю крыши, наблюдал за ней; когда она добралась до переулка, он позволил себе закатить глаза. Затем повернулся и направился к постели.

И тут же услышал голоса внизу. Бугг говорил удивленным, но не испуганным тоном. И говорил достаточно громко – чтобы предупредить Тегола, если вдруг Шурк засиделась.

Тегол вздохнул. Насколько лучше – проще – жилось всего несколько недель назад! Когда не было никаких планов, схем, задач. А теперь – чуть шевельнулся, и все сразу захотели тебя увидеть.

Скрипнула лестница, и появилась темная фигура.

Тегол не сразу узнал его и на мгновение поднял брови, прежде чем шагнуть навстречу.

– Вот так неожиданность.

– Твой прислужник, похоже, точно знал, что ты не спишь. Каким образом?

– Дорогой брат, таланты Бугга поистине сверхъестественны.