Пятнадцать секунд.

Кусай Кривой Рог замер. Вся его натура требовала что-то крушить и ломать. Все его естество стонало от желания рубить и рвать на части все, что он видел. Звучащий в сознании грохот боевых барабанов толкал в спину, призывая нестись вперед и давить врагов как жалких насекомых…

Но углук-та стоял неподвижно.

Берсеркер должен контролировать свою Ярость. Он должен понимать, когда следует дать ей волю, а когда остановиться и отступить. Иначе эта же Ярость поглотит его и превратит в безумное животное, которое быстро выжжет изнутри неконтролируемое божественное пламя…

Чутье заставило берсеркера сделать резкий скользящий шаг в сторону. С потолка на то место, где он только что стоял, упала липкая тонкая сеть паутины, с блестящими на ней капельками кислоты.

Кое-кто на «мостике» все же был.

Развернувшись, воин коротко рубанул по воздуху возле себя.

Он попал по цели. Просто не мог не попасть — старый Кусай не промахивался уже больше ста лет. Но в этот раз берсеркера ждало нечто удивительное.

Его алый топор, артефакт из концентрированной энергии Древнего Бога, был парирован. Страшный удар, способный вскрыть обшивку боевого крейсера как консервную банку, был принят на тонкий узкий клинок и слегка отклонен в сторону, не давая разрубить пополам гибкую тонкую фигурку.

– ГРААААААОООООРРРР!
– взвыл берсеркер, с которого мгновенно слетел весь самоконтроль.

Кто-то сумел отбить его удар. ОТБИТЬ!!! УДАР!!! БЕРСЕРКА!!!

От расходящихся волн силы вскипела и мгновенно испарилась зеленая жижа в резервуарах, пошел трещинами хитин пола, стен и потолка, а сунувшихся в этот момент через дверь местных защитников просто распылило в кровавую взвесь, мгновенно унесенную вглубь коридоров поднявшимся ураганным ветром.

Но стоящая перед пришедшим в ярость берсеркером фигура была молчалива и неподвижна. Лишь чуть трепетали полы длинного плаща, словно обдуваемые не яростным потоком сметающей все силы, а лишь легким морским бризом.

Кусай взорвался вихрем ударов, от каждого из которых корабль содрогался и стонал, словно картонная лоханка на волнах бушующего шторма. И каждый чудовищный удар, несущий волну испепеляющей Ярости, попадал в цель… чтобы быть мягко отведенным в сторону тонким изящным клинком.

В какой-то момент старый углук-та забыл обо всем в этой чертовой Вселенной. Был просто он, его топор и противник. Нет, не так. Был Враг. С большой буквы.

Единственный, кроме собратьев-берсеркеров, кто смог выстоять против него. Пусть фигура в плаще безбожно проигрывала в силе. Пусть наносимые в ответ удары Врага не могли даже оцарапать алую кожу с черными татуировками, но он продолжал упорно сражаться с ним, принимая и отводя по касательной все удары пышущего Яростью гиганта.

Их схватка длилась чуть больше десяти секунд. Но за это время сердцевина корабля превратилась в горящие руины, наполненные черным вонючим дымом и оплавленной, истерзанной плотью живого судна.

Но вот произошло то, о чем впавший в ярость берсеркер успел позабыть — засиял алым пламенем его отброшенный в сторону второй топор. Начал испускать всполохи теней артефакт обратной телепортации. А Ярость с рассудка берсеркера смыло холодное понимание — он не успеет закончить этот бой.

Слишком мало времени. Слишком искусный противник.

Да, можно сорвать артефакт и продолжить, но… запущенную реакцию во втором топоре уже не остановить. И если он сам сможет худо-бедно пережить подобный взрыв, то вот его Враг — уже нет. И это берсеркер понимал слишком отчетливо.

Враг.

Впервые за долгие столетия воин встретил того, с кем мог выложиться на полную. С кем мог не сдерживать свои удары и целиком отдаться яростной натуре.

И им не дадут завершить этот поединок.

Видимо, его противник тоже понял, что это был конец. Тонкий, словно тростинка, сияющий клинок скрылся в ножнах под глухим серым плащом. Враг повернул скрытую капюшоном голову в сторону сверкающего топора, готового вот-вот взорваться в ярчайшей вспышке, после чего посмотрел на пышущего жаром красного дикаря перед ним, и… поклонился.

Не как признавший поражение. Лишь как сожалеющий о незаконченном бое.

Да, этот воин когда-то сгинул в глубинах варпа. Сам ли, или вместе с каким-то кораблем. Его заставили служить Пробудившимся. Его меч обернулся против Жизни, следуя воле ведомых энтропией Палачей. Но вот разум каким-то образом остался нетронутым.

По крайней мере, большая его часть.

– ГРРРРРРРА!!!
– зарычал берсеркер, глядя на эту смирившуюся со своей судьбой фигуру в сером плаще.

После чего вогнал второй топор в обнажившееся пульсирующее мясо пола, и, шагнув вперед, схватил не ставшего на этот раз ускользать противника за шкирку.

– Это честь, закончить свой путь от руки такого воина, - прозвучал из-под капюшона тихий и мелодичный, словно лесной ветер, голос Врага, чья шея безропотно дала сомкнуться на ней огромным мозолистым пальцам дикаря.

– Оставь эту честь для НОРМАЛЬНОГО поединка!
– взревел Кусай и ударил кулаком по артефактной пластинке на груди.

Короткий всполох теней поглотил их обоих.

В следующий миг первый брошенный берсерком топор взорвался, превращаясь в ослепительно яркую вспышку чистой энергии. Второй, попав под эту вспышку и поддавшись цепной реакции, повторил и двукратно усилил эффект первого. После чего живой крейсер, набитый порождениями Пробудившихся, перестал существовать, исчезнув в вихре алой энергии Древнего Бога, затянувшей и разорвавшей на части еще три идущих рядом судна…