Тряхнув головой, быстро ухватил за хвост ускользающую мысль.

– Эм… Как тебя зовут, говоришь?
– уточнил я.

– Я не говорила, - улыбнулась девушка с повязкой.
– Томирис.

Хм, почти как одну степную воительницу. Может быть… Да нееее… Бред.

– Так вот, Томирис… - я достал из кармашка пояса золотую монету и покрутил ее между пальцев.
– Сколько стоят твои услуги… в качестве бойца?

Спрятанные за повязкой глаза теперь уже отчетливо полыхнули алым, а улыбка стала больше похожа на оскал. И я уж молчу про то, что в округе резко стало тихо-тихо. Как в могиле. Или, скорее в некрополе. Горло буквально сдавило удушливой атмосферой тлена и отчаяния, словно меня погребло под тоннами гниющих растерзанных трупов.

Ощущая, как волосы на ногах встали дыбом, а сердце пытается трусливо выпрыгнуть прямо через глотку, я коротко осмотрелся. У остальных ничего подобного не наблюдалось. Все были относительно спокойны.

Одному мне прилетело.

Когда через секунду, показавшуюся вечностью, я вдруг осознал, что начинаю медленно сходить с ума от такого давления, на мозги словно вылили чан ледяной воды, смывая наваждение и оставляя кристальную чистоту и свежесть в мыслях.

«Внимание! Активирована способность «игнорирование здравого смысла». Все негативные эффекты сняты».

Уф, палочка моя выручалочка!

Глубоко вздохнув, я призвал Копье и мысленно перебрал оставшиеся козыри, уже не сомневаясь в драке после подобной откровенной попытки втихую свести меня с ума.

Но девушка лишь задумчиво провела рукой по собранным в хвост волосам, миролюбиво улыбнулась и все тем же хрипловатым голоском почти пропела:

– Тридцать сребреников… и две души.

***

Высоко над поверхностью планеты, на огромном плоском камне черного цвета, стоял черный трон.

– И восседала на нем черная принцесса всех изгнанников и отщепенцев, - произнес соткавшийся прямо из вечной пустоты невысокий молодой человек.

Одет он был, мягко говоря, странно. Если бы не обстановка, то его можно было бы принять за обычного бездомного: старые, растоптанные туфли, мятая рубашка и серый от покрывающего его слоя пыли, изодранный деловой костюм.

Лицо можно было назвать по-своему симпатичным: зачесанные назад короткие черные волосы, грубые, резкие черты с широким носом и мощными челюстями. Глаза человека скрывали широкие зеркальные очки желтого цвета в круглой оправе, а из рта торчала зубочистка, которую он с удовольствием пожевывал. В руках человек держал столь же потрепанную на вид, как и он сам, катану, ножны которой были обмотаны какими-то пыльными лохмотьями.

– Явился, - вздохнула откинувшаяся на спинку трона Ауттэ.

– Жнец не приходит, когда его ждут, сестрица, - неторопливо растягивая слова, проговорил Мортэм.

– Вот поэтому тебя никто и не любит, - устало прикрыла глаза Тень.
– Что ты наплел своей Вестнице? И почему она такая…

– Крутая?
– расплылся в широкой улыбке Жнец.

– Странная, - покачала головой Ауттэ.

– Потому что так круто, - ее названный брат широко улыбнулся, показывая неестественно большие и квадратные, словно могильные плиты, зубы.

– Не увиливай, - поморщилась Тень.
– Повторяю, что ты ей наплел?

– Ничего, в том то и дело, - Мортэм, продолжая улыбаться, похлопал себя по ноге ножнами старой катаны.
– Просто немного туманных намеков. И пару старых пыльных свитков. И моя девочка сама себе придумала очень кррррутую историю.

– Про принца на белом ко… кислотнике, который спасет ее от доли Жнеца?
– скептически выгнула бровь Ауттэ.

– Найссс, - протянул хриплым голосом ее собеседник, с лица которого все не сходил жутковатый оскал.
– Но мимо. Моя девочка не настолько слаба, чтобы плакаться кому-то в жилетку. А если ваш Вестник окажется слабаком, то…

– То что?
– обеспокоенно нахмурилась Тень.

– То будет не круто, - расхохотался Жнец хриплым лающим смехом, начав медленно растворяться в окружающей пустоте.

Ауттэ тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

Ее проблемный братец вступил в игру…

2.

– Устал так, что пиздец, - сказал я, падая в кресло напротив двух девушек.

Василиса, как всегда сидевшая за заваленным документами письменным столом, вопросительно выгнула бровь, а Ласатардия осторожно поставила на журнальный столик фарфоровую чашку с каким-то травяным настоем.

Обстановка была самая что ни на есть тихая и романтичная: полумрак, негромко потрескивающий камин, уютная обстановка комнаты, напоминающей домашний кабинет какого-нибудь писателя девятнадцатого века… И единственное, что ее омрачало — это моя недовольная харя. Ну и рожа нашей страшненькой наследницы престола.

– Я уже не буду напоминать тебе про правила поведения в присутствии принцессы, - закатила глаза Василиса, - но хоть привести себя в порядок сначала мог?

– А что не так, товарищ Орлова?
– почесал я щетину.
– Ваш главный ударный отряд вернулся с рейда по тылам, так сказать, противника, я пришел отчитаться, а она еще и недовольна?