— Ну нет, ты не неудачник, ты лучший в мире.

— А я вот уже сомневаюсь, и сильно сомневаюсь. Чувствую себя недо… самцом? Недочеловеком? Но это гнетет, ужасно. Я не хочу быть недо-кем-то, хочу быть нормальным, так, как раньше! А не получается, никак! А ведь Женя, будь он неладен, меня предупреждал, а мне от этого еще паршивее становится!..

— Еще три минуты.

— Три минуты… Ромочка, держимся. Еще чуток. Наши все равно победят, да же?

— Ну разумеется, — лицо партнера разгладилось, он повалил Волю на песок и страстно поцеловал. — Зато мне тебя эти дни хочется, как никогда. Может, пока все спят, спрячемся вон там, вон в тех кустах?

— А я как раз там листьев пальмы натаскал, чтобы песок к спине не лип. Идем, скорей.

И оба, глупо хихикая, поползли к поросшей части берега, одновременно включая трансляцию. Поразительно, но факт — во время секса никто к ним с нотациями не приставал.

Тем же утром, прячась от биоэнергетиков, Женя сидел в непроходимой чаще леса. Расчистил пятачок земли, закрыл глаза, слушал ненавязчивую мелодию и пытался расслабиться.

Но не получалось, никак. Чуткие уши улавливали посторонние голоса и рокот чужих машин, а воображение вовсю рисовало, как чужаки нагло и беспринципно ворошат его листья, перекапывают его землю и трогают его деревья. Грязными руками! Что злило, злило, ужасно злило. Из-за злости он не слышал музыку, не видел ничего вокруг, а только прислушивался и раздражался еще больше.

— У-р-р, — проурчала где-то рядом Фима.

Маленькая Фимуля. Чем старше она становилась, тем реже исчезала надолго, а в последние дни и вовсе ходила по пятам. Женя не сомневался, что когда-нибудь настанет тот час, когда любимица позволит себя погладить.

Может быть, даже сейчас. Должно же этим утром произойти хоть что-нибудь хорошее?

— Фима, — ласково подозвал ее. Лиса послушно подошла, села, как обычно прикрыла темные кончики передних лап пушистым хвостом и важно уставилась на Женю. В огромных немигающих глазах он видел отражение себя и леса.

— У меня сейчас мышей нет. И идти за ними я не могу, там ходят люди. Понимаешь? Люди, ходят, чужие.

Фима пошевелила усами. Наверное, в знак солидарности.

— Во-о-от, — протянул Женя, плавно подвинувшись к лисе, — вот и я о чем.

Медленно потянул к рыжей голове руку. Фима подозрительно обнюхала пальцы и осталась сидеть на месте.

— А кто у нас тут хорошая самочка? — пропел он, осторожно касаясь огненной шубки. Лиса оскалилась и издала утробный звук, похожий на рык. — Ну вот, — одернул руку. — Что ты дикая такая?

— У-и-р-р-р, — ответила Фима.

— Понятно, — вздохнул Женя.

Увы, чудо не произошло. Но зато получилось хотя бы отвлечься, и теперь мысли о биоэнергетиках вытеснили другие размышления. Фима, продолжая урчать, легла и положила голову на лапы, а Женя задумался: он никогда не слышал подобных звуков от других лис, потому что между собой они никогда их не произносили. Следовательно, особое рычание, фырки и прочие звуки предназначались исключительно ему. Словно Фима общалась с сородичами на одном языке, а с ним — на другом, усложненном.

Два языка внутри одного вида… оба разные… бред? Или же нет?

Женя быстро, чтобы не передумать, прикрыл глаза и не мешкая связался с Герой. В первый раз. По собственной инициативе. И ни малейшего дискомфорта при этом не испытал.

В это самое время Гера допытывался до Воли:

— Воля, ты почему на работу не летаешь?

— Потому что, — буркнул тот.

— Ты должен осваивать внешнюю сферу, а ты дома все время сидишь.

— Да понял я, понял, — раздраженно ответил Воля. Гере иногда казалось, что конкретно этот участник питает к нему личную неприязнь. — Завтра слетаю.

— Ну, смотри… Женя?

— Что — Женя? — напрягся участник.

— Ах, нет, извини, я не тебе, — Гера быстро прервал трансляцию с Волей и принял входящую, от Жени.

Партнер никогда не связывался с ним прежде. Это Гера ему мог отправить в течение дня несколько сообщений рода «С добрым утром!» или предупредить, что скоро будет, но сам партнер — ни разу, он даже на сообщения не отвечал. Вероятно, он их и не читал. И в его трансляции мерещилось что-то волнительное и из ряда вон выходящее.

— Что-то случилось? — вместо приветствия выпалил Гера.

— Нет. Ничего. Я просто сижу в чаще, разговариваю с Фимой, и меня осенило.

— Ты разговариваешь с лисой? Ну, бывает.

— Не перебивай. И не ехидничай. И вот о чем я подумал: тот кусок со статистикой, который ты не можешь перевести. А ты не рассматривал вероятность того, что наши предки могли разговаривать на разных языках? Что, если у них был не единый общеземной язык, как у нормальных людей, а несколько, и твоя расшифровка банально не подходит к пояснениям в таблице, потому что разработана для другого типа речи?