— Ты должен найти способ, чтобы это не стояло на повестке дня.

Камаль глубоко вздохнул и почувствовал укол вины, потому что он был груб с отцом, он не смог контролировать свое раздражение.

— Отец, я посол Египта в США. Этот статус, я напомню тебе, ты сам мне дал. Таким образом, я не только отвечаю перед тобой и твоими партнерами. Я отвечаю перед президентом и парламентом Египта. В идеале, я отвечаю перед народом Египта, я не настолько наивен, чтобы думать, что их это как-то особо волнует, я имею ввиду моя ответственность.

— А я тебе напомню, мой старший сын, что ты находишься в этом статусе, не для того, чтобы махнуть рукой на свою семью. Мы — твоя первая обязанность, и так будет всегда.

Сердце Камаля сжалось и стали появляться признаки надвигающейся головной боли.

— Но ты же понимаешь, что я не могу игнорировать желания большинства членов парламента, голосовавших, чтобы предоставить мне полномочия вести переговоры по поводу этого соглашения?

— Подойди к этому творчески, Камаль. Столько, сколько я потратил на твое образование в Америке, безусловно, ты можешь создать видимость переговоров по этому соглашению, при этом гарантируя, что оно никогда не будет принято.

Камаль выяснил за свои тридцать четыре года, что бороться с отцом, вернее спорить, было бессмысленно. Либо делаешь, как он говорил, либо нет, но ваша жизнь становилась намного лучше, если сделать то, что он просил.

— Как скажете, сэр, — почтительно произнес он. — Моя верность — моей семье всегда будет моей первой обязанностью.

— Хорошо, — угрюмо буркнул его отец. Мужчина даже не мог выразить свое великодушие от победы. Он был деспотом в очень дорогих костюмах и лимузинах за сотни тысяч долларов. — Я продолжу следить, как будут разворачиваться события. И передам сестрам, что ты спрашивал о них.

Дерьмо. Он не разговаривал с сестрами уже несколько недель. С ними он оказался также «не на высоте» как сегодня в роли сына со своим отцом.

— Да. Пожалуйста, передай им, что я скоро позвоню.

Его отец крякнул что-то типа «пока», и Камаль стукнул по кнопке на телефоне, чтобы отключиться.

Он потер подбородок, встал и зашагал к двери. Поколебавшись, дернул за ручку, его личная охрана стояла в ожидании, в темных костюмах и наушниках, сразу выдавая их статус. Военизированная и вооруженная охрана в лице египетских солдат окружало здание со всех сторон, пока высшего уровня разведчики ненавязчиво поселились в египетской диаспоре, готовые предоставить разведданные и оказать, если потребуется, помощь при каких-либо политических волнениях со стороны США или Египета. К сожалению, ни от того, или от другого пользы было мало, кроме нескольких угроз о заложенных бомбах, которые дестабилизировало работу посольства на несколько месяцев.

— Пожалуйста, вызовите машину, — попросил Камаль своего телохранителя.

— Господин посол, встреча в Белом доме будет через два часа, — произнес охранник.

— Мне наплевать, — огрызнулся Камаль. — Я хочу уехать. — Если он не выберется из давлеющих на него обязанностей и обязательств, он сам готов будет заложить бомбу и подорвать все к чертям собачьим. И если он сам попадет под огонь, ну что ж так и быть. По крайней мере, он, наконец, будет свободным. 

Джессика не поняла, почему захотела организовать их встречу на открытом воздухе в патио, был прекрасный осенний день, и ей захотелось немного погреться на солнышке на свежем воздухе. Днем ей предстояла встреча только с послом Масри, которого она не могла представить себе в такой неформальной обстановке. Хотя посол был очень самонадеян в своих комментариях по поводу ее руководства персоналом, он также был очень хорошо воспитан, рассудительным, особенно в обсуждении предстоящего соглашения. Он был блестящим аналитиком, коммуникабельным, когда скрывал свою властность.

— Госпожа президент, — позвала Ванесса из французских дверей Овального кабинета, выходившего на террасу. — Прибыл посол.

— Спасибо, пожалуйста, проводите его.

Мгновение спустя посол вошел в патио, Джессика была потрясена, ее сердце заколотилось и в груди, вернее чуть ниже, запорхали бабочки.

На нем был прекрасно сшитый костюм, классический английский костюм, но загар, выделял его, несмотря на всех мужчин Вашингтона, носивших темные костюмы. Контраст с его густыми, темными волосами был настолько разительным, что Джессика не могла не обратить внимание на его широкие плечи, на которых костюм сидел идеально. Портной этого мужчины однозначно заслуживал похвалы.

— Госпожа президент, — сказал он, подходя и протягивая руку. Она пожала и старалась не обращать внимания на электрические искры, которые заскользили у нее по коже, как только она прикоснулась к нему.

— Пожалуйста, присаживайтесь, господин посол. Я надеюсь, вы не возражаете, что мы проведем нашу встречу на свежем воздухе. Иногда мне кажется, что я не была уже на улице целыми неделями.

— Как и я. Прекрасно, — он улыбнулся, и она была ослеплена блеском его белозубой улыбки. Она снова перевела взгляд на золотую сережку, и мысли об опасном пирате закружились у нее в голове.

— Я решила вас опередить и заказала лимонад и сэндвичи с чаем. Но если вы против, я могу позвонить и персонал встанет рядом, чтобы разлить нам лимонад или чай, — сказала она, улыбаясь и дерзко ему подмигнув. Наверное, это было не вполне уместно для президента подмигивать послу, но Джессика чувствовала себя сегодня более оживленной, чем обычно.

Посол опустил голову, как бы раскаиваясь и поглядывая на нее из-под ресниц.

— Я переступил черту, госпожа президент. Прошу прощения. Если вы простите меня, в знак раскаяния я сам буду наливать вам лимонад.