— Прекрасно сработано, госпожа Президент. Вы не забрали расследование у министра госбезопасности, но нашли способ использовать адского генерала в наших интересах. — Она остановилась. — И вы удержали этих двух помпезных задниц от рукоприкладства.

Джессика фыркнула и усмехнулась.

— Ну, не думаю, я же все же слышала, как Уилсон пробормотал себе под нос, назвав меня «сучкой», но, по крайней мере, мы наконец-то продвинемся вперед. Я хочу, чтобы все закончилось и у нас были совершенно четкие сведения, кого мы должны преследовать.

Ванесса кивнула.

— Простите, за то, что он сказал, мэм. Я ненавижу саму мысль, что вы услышали что-то подобное.

Джессика улыбнулась и кивнула своей главе администрации.

— Знаешь, это часть моей работы, особенно, когда ты являешься первой женщиной президентом. Чтобы они не говорили обо мне, я говорю себе, что я все еще президент, и в конце концов, могу сослать их в Ливенворт [1] за измену, если захочу, так что все хорошо.

Ванесса остановилась посреди коридора и уставилась на Джессику, прочищая горло.

— Э…

— Я шучу, Ванесса. Это всего лишь шутка, — ответила Джессика, улыбаясь.

Ванесса разразилась смехом.

— Мэм, я никогда не слышала, чтобы вы шутили.

Джессика пожала плечами.

— Возможно, время пришло. Мне кажется, я должна отточить свое мастерство в шутках, прежде чем произносить их за пределами Овального кабинета. Скажешь, когда я с ними могу выйти на публику.

— Примерно за девяносто дней до следующих выборов, могу сказать. Когда президент, завершающий срок на своем посту, может делать все, что захочет.

— Хорошо. Жду с нетерпением.

— Тогда я тоже жду этого с нетерпением вместе с вами.

Камаль следовал за Питером, поднимаясь по лестнице в жилые помещения Белого дома. Прошло шесть дней с тех пор, как он видел Джессику, и за это время он начал сходить по ней с ума.

Когда они дошли до маленькой комнаты, в которую его всегда проводили, Питр произнес обычные слова:

— Президент скоро будет, господин посол.

— Спасибо, Питер, — ответил Камаль, охранник кивнул. Они проявляли обоюдное уважение друг к другу последние несколько недель. Как только Питер понял, что Камаль не собирается ни коем образом навредить президенту, а Камаль в свою очередь понял, что Питер не собирается их предавать, выстроилась определенная схема, в которой они могли существовать. Камаль понимал, что скорее всего Питер предпочел бы, чтобы посол Египта не трахался с его президентом, но что можно сказать, Камаль всего-навсего пожимал плечами и широко улыбался, когда его не видел агент службы безопасности.

Как только за Питером дверь закрылась, с противоположной стороны Джессика влетела в комнату, очутившись в руках Камаля.

Он глубоко поцеловал ее, позволив себе увлечься, запустив пальцы в ее длинные волосы и погрузив язык в ее рот, словно она была сладостью с кремовой начинкой.

— Ммм, — застонала она, сжимая и обнимая его за бицепсы. — Я скучала по тебе, — прошептала она между поцелуями.

Он направил ее к спальне, улыбаясь и осыпая поцелуями ее подбородок и щеки. Добравшись до президентского номера, он закрыл дверь, потянув ее за собой, повернув замок.

— Мне следует держаться от тебя подальше. От этого ты начинаешь оказывать более дружественные знаки внимания. — Он усмехнулся, возвышаясь над ней, она закатала глаза. — Но... — сказал он, развязывая галстук на своей шелковой рубашке, — проблема в том — я скучал по тебе. — Он резко сдернул свою нижнюю майку через голову, благоговейно глядя на ее пышную грудь в бледно-розовом бюстгальтере, отделанном белой лентой. Он медленно покачал головой, пытаясь очистить ее от тумана, затем обнял руками ее теплую, самую совершенную грудь, которую он когда-либо видел.

— Правда? — спросила она, ухмыляясь. — Ты что-то конкретно пропустил со мной?

Он выдохнул, его член болезненно твердел в его дорогих брюках.

— Я не могу точно сказать. Ты настолько великолепна. — Он пробежался глазами по ее обнаженному телу к ее глазам, и тут же разглядел ее желание, как сильно она хотела, чтобы он заполнил ее.

Он взял ее за руку и повел к кровати. Снял с себя ботинки и рубашку, радуясь ее чистому вожделению, которое она испытывала к нему, как только ее взгляд прошелся по его голой груди.