Шрифт:
— Ладно, пойдём скорей домой. Хочу поскорей сделать домашку. Может, вечером увидимся, — посмотрела она на меня. Мы дошли да развилки, где обычно расходимся.
— Ну, пока. Может, до вечера? — помахала я ей.
Пока я шла до дома, то всё думала, может, он и вправду только вечером позвонит. У меня настроение упало совсем. Я зашла в квартиру, там никого не было. Я положила пакет с учебниками на пол и направилась к себе в комнату. Из кармана джинс достала мобильник и плюхнулась на кровать. "Позвонить или не позвонить?" — думала я, крутя телефон в руках. Интересно, зачем он спрашивал, как работает моя мама? Ведь когда она придёт, то меня вряд ли отпустит. Ну, может, если на час во двор. Я бы пошла в его клуб, чтобы он угостил меня стаканчиком крови. Ням-ням.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Сброшенные маски
Раздался дверной звонок.
«Интересно, кто бы это мог быть?» — вставая с кровати, думала я.
Наверно, это мама раньше домой пришла. "О нет!" — скривила я губы. Подойдя к двери, я посмотрела в глазок. Не может быть?! Там был Макс. У меня руки тряслись, когда я открывала дверь.
— Привет! Можно зайти? — улыбаясь, спросил он.
— Проходи, — не уверенно ответила я.
— Точно можно, а то я, может, не вовремя? У тебя такой вид.
— Точно проходи, — уже твёрдым голосом сказала я.
Он перешагнул через порог, нежно обнял и поцеловал в щёку. Потом, словно по волшебству, он достал красную розу и протянул мне.
— Это тебе.
— Спасибо. Она такая красивая, — робко сказала я.
Я отвела его в свою комнату, а сама пошла на кухню, поставить в вазу цветок. Вернулась в тот самый момент, когда он разглядывал мои детские фотографии, которые висели на стене в рамках.
— А ты тут очень миленькая, — даже не обернувшись, сказал Макс.
— Так это был твой план? Прийти ко мне домой?
— Ну, да. Ты против?
— Нет, я рада тебя видеть.
Мы сели на кровать. Он взял мою руку и стал водить пальцем по ней.
— Помнишь, что ты мне обещала?
— Нет, не очень. Напомни, — хотя я догадывалась о чём он.
— Ты обещала дать свой дневник, — смотря мне в глаза, нагло сказал он.
— Так вот ты зачем пришёл! — воскликнула я.
— Ну, не только. Ещё я очень соскучился по тебе, — нежно сказал Макс.
— Я так думаю, что уже поздно говорить, что это личное и всё такое? — с иронией спросила я.
— Думаю, что поздно.
Я полезла в ящик стола за дневником. Это не так уж и плохо. Пусть увидит, что я знаю правду, а то я боялась сказать ему напрямую.
— У меня почерк очень не разборчивый, и ошибок, наверно, много, — говоря, передавала ему дневник.
— Это ничего. Я же не учитель. Мне просто хочется узнать твои мысли, а то ты мне мало рассказываешь о себе.
— Я уже начинаю сомневаться, что даю прочесть тебе мои приземлённые мысли. Только не смейся. Ладно?
— Не переживай, не буду, — он открыл тетрадку.
Я начала делать записи с пятого класса. И там прилично накопилось. Прочтение займёт много времени, особенно с моим почерком. Может, он сегодня и не успеет дойти до самого главного. Хотя пока всё обдумывала, он прочёл уже приличное количество страниц.
— Пока посплю? — спросила я его.
— Конечно, ложись. У тебя же сон по расписанию, — улыбнулся он.
Дошёл до того места, где я в пятом классе составила себе распорядок дня. Все мои подружки так делали.
— Ты обещал не смеяться.
— Извини, больше не буду.
Я легла на подушку. Закрыла глаза, но мне не спалось. Я уже особо и не помнила, что я писала в начале. В основном, писала про школу. Мечтала о компьютере и мобильном телефоне. Подробно описывала про то, как не могу заснуть ночью, есть нормальную еду. Мы с мамой постоянно из-за этого ругались. Это она сейчас реагирует не так бурно, а тогда я хотела убежать из дома. Постоянно все давили на меня, пытались накормить с ложки — всё это страшно доводило меня до истерики. Ещё писала про солнце, как оно причиняло мне боль. Сначала я любила его и страдала от этого. Мне хотелось носить шорты, майки, как делали все девчонки. Мама водила меня к врачу из-за этого, но никто не мог поставить мне диагноз. Просто сказали, что у меня чувствительная кожа к ультрафиолету. Потом, в классе седьмом, мне нравился один мальчик. Он меня не замечал. Смотрел на меня, как на пустое место. Я, наверно, страниц двадцать исписала и закапала слезами по этому поводу. А потом он решил пошутить. Когда урок закончился, я медленно собирала свои вещи. Никто со мной не разговаривал, а Таха болела в это день. Так что мне не куда было торопиться. Вот я уже подходила к двери, как вдруг он меня позвал. Я зашла обратно в класс. Саша стоял по середине и зло улыбался. Он подошёл ко мне и хотел меня поцеловать, но я начала сопротивляться. Тогда он набросился на меня и начал бить. Когда я упала, он вышел из класса и запер за собой дверь. В классе я просидела до вечера, пока на улице не потемнело, тогда охранник заметил свет в окне. На следующий день надо мной все смеялись. Таха как могла успокаивала меня. Ещё я описывала, как мы с Тахой проводили время. Наши походы на дискотеку, магазины. Я всё время жаловалась, как долго и нудно она выбирает себе наряд. Постоянно хотела меня познакомить с парнем и убеждала меня, что не все сволочи, как Саша, но я больше не хотела ни в кого влюбляться. Каждое лето мы ездили в лагерь. Мне не особо там нравилось, но ради Наты я была готова потерпеть. Вожатые там откровенно над нами издевались. Рано утром вставать, ходить строем, есть эту ужасную еду. Помню, у меня все карманы были в еде. Иногда, если еда Тахе нравилась, то я ей подсовывала. Единственное, что мне подходило — дневной сон. А Ната всё время ныла: «Днём спать, как глупо и по-детски». Но эту не справедливость окупала вечерняя дискотека, которая проходила почти каждый день. Возвращаясь из лагеря, у Наташки был длинный список адресов её новых знакомых.
— Викусь, просыпайся, — меня по щеке гладила прохладная рука. Я открыла глаза и посмотрела на его красивое лицо.
— Сколько я проспала?
— Полтора часа.
— Ну что, всё прочитал?
— Да, — тихо ответил он.
— Что, всё до конца? — удивилась я.
— Да.
— Я права?
— Что я вампир?
Я вздрогнула. В действительности я не знала, хочу ли я знать правду. "Хочу", — сказала я твёрдо, сама себе.
— Это так? — прошептала я.
— Да! — попытался он улыбнуться.