Раздаются аплодисменты, а Квентин даже свистит, за что получает строгий взгляд от Дэниела.

Я знаю, что это только капля из того, чему я должна буду научиться, но в эту минуту я испытываю настоящий триумф.

 - Здорово, правда?

Мои глаза встречаются с глазами Дэниела, и я вижу в них такое понимание и тепло. Он знает, что я испытываю сейчас. Удивительно, но вдруг, совершенно неожиданно я чувствую единение между нами.

 - Здорово, не то слово, - кивая, соглашаюсь я. Мой голос наполнен искренней, чистой радостью и энергией, текущей во мне.

Руки Дэниела покидают мое тело. Я и не заметила, что он задержал их дольше, чем необходимо.

И прежде чем отойти, он говорит так тихо, чтобы слышала только я:

 - Останься в классе после занятия.

И я возвращаюсь с небес на землю.

 Когда урок подходит к концу, я специально медлю, и когда в классе больше никого не остается, разворачиваюсь к Дэниелу. Он стоит возле одного из витражных окон: руки в карманах тренировочных брюк, взгляд прикован ко мне. Не хочу, но замечаю, что он действительно хорош собой. Серая майка, что сейчас на нем, только подчеркивает натренированное тело. Кажется, что в нем ни грамма жира, сплошные сухожилия и мускулы. Светлые волосы растрепались после занятия.

Немного поздно отдергиваю себя. Не следует пялиться на него.

 - Так о чем Вы хотели поговорить? – неуверенно спрашиваю я, когда молчание более чем затягивается.

И эта тишина, повисшее в воздухе напряжение бьет по нервам, которые и без того шалят.

Он делает несколько шагов в мою сторону и подходит ближе, чем мне хотелось бы. Я оглядываюсь, не отступить ли назад. Но это будет слишком смехотворно.

 - Лекси, я не кусаюсь, - очевидно, разгадав мои мысли, улыбается он. Он даже вынимает руки из карманов, и поднимает их раскрытыми ладонями вверх, как бы показывая чистоту своих намерений.

 - Я только хотел сказать, что мне жаль за то, как я повел себя в субботу вечером. – Его голос слегка приглушен, и звучит так спокойно, размеренно, что против воли хочется верить. Но мои сомнения не желают уходить.

 - Я не должен был ставить тебя в неудобное положение. Это было недопустимо и непрофессионально. – Он чуть склоняет голову, и ненадолго замолкает. – Я переступил дозволенные границы. Ты моя студентка, а я твой преподаватель, и не имею права выходить за четко установленные рамки.

 - Все нормально. – Я принужденно улыбаюсь. – Я понимаю. Иногда алкоголя бывает слишком много.

Дэниел хмыкает с кивком.

 - Точно. Ну, я рад, что мы друг друга поняли.

 - Да, конечно. – Я быстро киваю, желая поскорей отсюда убраться. Не знаю, почему, но его слова не убедили меня полностью; не успокоили.

 - Тогда до следующего занятия. – Дэниел улыбается, давая понять, что я могу быть свободна.

Прощаясь, я едва не несусь к выходу, но он окликает меня, когда я уже стою в дверях.

 - Лекси.

Я быстро оборачиваюсь с настороженностью на лице.

 - Хорошо сегодня поработала.

От его похвалы губы трогает легкая улыбка. Бормочу слова благодарности и выхожу. Тороплюсь на историю классического танца, понимая, что беспокойство мое все еще со мной, и крепко меня держит.

Слова Дэниела звучали искренне, а объяснения обоснованно, но я все равно чувствую, что что-то не так. Что-то, чего он не договорил, или предпочел умолчать.

ГЛАВА 8

Лекси

 - Матиас! – тарабаня в дверь студии, зову я.

Я торчу под этой чертовой квартирой в Вест-Сайде уже минут пять, но этот долбаный гений так и не соизволил открыть.

Проходит еще минуты две, и я начинаю паниковать. А что, если что-то случилось? Что, если этот кретин, которого природа наградила огромнейшим талантом и мизерным мозгом, так обдолбался, что отдал Богу душу?

Сколько у него уже было передозов? Не меньше трех точно.

 - Матиас! – вновь пытаюсь дозваться я, и на этот раз мой голос дрожит от страха. Липкое, холодящее душу предчувствие ползет по позвоночнику.

Надо вызвать полицию, чтобы они выбили дверь. Возможно, он просто в отключке и ему еще можно помочь.

Тут до моего слуха доносится шарканье ног в квартире и скрип отодвигаемого засова.

 - Алекс, какого тебя принесло в такую рань? – Растрепанный, помятый и сонный, но живой Матиас с недовольством смотрит на меня.

 - Уже полдень, обдолбанный ты придурок.

Я отталкиваю парня, вхожу в квартиру и оцениваю следы ночной пирушки.

 - Господи, у тебя здесь настоящий свинарник! – с отвращением морщусь я, отводя взгляд от темного пятна на диване. Везде валяются пивные банки и бутылки из-под алкоголя, пустые пакеты от закусок и прочая дрянь.