– Ты сходи, проведай ее, узнай, в чем дело, хорошо?
– попросил Монтгомери Холден.

– Конечно, схожу, - согласилась Сессилия.

– Утешь ее там, если нужно, - сказал Монтгомери Холден, - успокой.

– Конечно, успокою.

– А потом пойди к Роберту и расскажи ему, в чем там дело с Амандой.

– А где Роберт?

– Роберт сейчас в номере у Джулии Роджерс, - сказал Монтгомери.

– Хорошо, - кивнула Сессилия.

– А если кто-нибудь будет искать меня, скажи, что я скоро приду, хорошо?

– Хорошо, - кивнула Сессилия.

– Ты меня этим здорово выручишь, - сказал Монтгомери Холден.

И Сессилия двинулась в номер к Аманде, а Монтгомери Холден, пока никто не заметил, вышел из гостиницы.

22

К вечеру Ребекка так и не придумала, что ей теперь думать обо всем, что с ней в последние дни происходит. Зря она не уехала сразу же, как только высшие силы принесли в этот город Монтгомери Холдена. Зря.

Тогда у нее было побольше силы воли как-то разрулить эту ситуацию. Ну хорошо. Просто бежать от этой ситуации без оглядки.

А сейчас... Запах его волос, близость его тела, сила его рук, его смех, его дыхание - совсем-совсем близко - уже взяли в тиски все ее естество, все ее нерастраченные за эти годы чувства, всю ее невыплаканную грусть.

Как она могла отказаться от присутствия этого человека в своей жизни? Ведь ей не нужен был никто другой. Ей нужен был только он.

И пусть десять лет назад он поступил с ней именно так, как он тогда поступил. Быть может, он давно уже пожалел, что тогда все так получилось, и что на первое место он тогда поставил совсем другие интересы. Ведь он тоже до сих пор один. И это неспроста.

Ребекка так и сидела как замороженная на своей кровати и не могла двинуться, не могла даже взять и накинуть на себя пару одеял, чтобы согреться в такую жару, когда со стороны окна послышался тихий шорох. Вот кто-то перепрыгнул через забор. Вот он подошел к окну.

Тонкое нежное чувство счастья стало разливаться по всему телу Ребекки. И это чувство не зависело ни от логики, ни от здравого смысла. Только Монтгомери Холден должен обнимать ее и тихо шептать всякие дерзости ей на ухо. Только он и никто другой.

Ребекка взяла себя в руки, встала с кровати и пошла к окну. Но он уже и сам ловко перелез через ее подоконник. В комнате было темно. Они сделали один шаг и оказались в объятиях друг друга.

Как она соскучилась по его запаху. Как она соскучилась по его сильным рукам. Со вчерашнего вечера соскучилась? Или скучала все прошедшее столетие? Ребекка уже ничего не понимала.

– Счастье мое, - сказал ей Монтгомери Холден, - у вас в городе такая жара, а ты опять замерзла.

Ребекка тихо засмеялась, а Монтгомери нежно-нежно поцеловал ее.

– Я тебя согрею, - тихо сказал он ей на ухо, - тебе придется жаловаться на жару, так я тебя сейчас согрею.

Ребекка обняла его за шею и ничего не хотела говорить. У нее просто сил не было. Он это понял, осторожно взял ее на руки и положил на кровать.

Ближе к утру в комнате действительно было так жарко, что им пришлось перебраться на улицу. Они постелили большое толстое одеяло на землю и укрылись другим одеялом. На улице был изумительный сладкий ночной воздух.

Забор был непрозрачный, с улицы их не было видно. Ребекка положила голову на руку Монтгомери, он обнял ее другой рукой.

– Мне кажется, - сказала Ребекка, - что миссис Корнуэл нас еще вчера заметила.

– Что она тебе сказала?
– спросил Монтгомери.

– Ничего не сказала.

– А как ты тогда догадалась?

– Она на меня совсем никакого внимания весь день не обращала.

– Так ты поняла, что она в курсе наших встреч?

– Да, - кивнула Ребекка.

Они засмеялись.

– Ну хорошо, - сказал Монтгомери Холден, - я не хочу, чтобы у тебя были проблемы в этом отношении, и поэтому прошу, выходи за меня замуж.

– Что?
– сказала Ребекка.

– Ты слышала, - сказал Монтгомери.

Ошарашенная Ребекка немного помолчала. Он терпеливо ждал.

– Но так не делают, - сказала Ребекка

– Как?

– Вот так.

– Ты хочешь сказать, что нельзя предлагать замуж на второй неделе знакомства?
– спросил Монтгомери.

– Что-то в этом роде, - пробормотала Ребекка.