Шрифт:
– Натка, ты что, в моё отсутствие дитём обзавелась? Да каким симпатичным!
– Это ты про кого? – уточнила Натка.
– А? Про чудо твоё оранжевое!
– Это чудо не моё, а Марусино, оставила присмотреть на пятнадцать минут. А это, знакомься, Лада Лата, практикантка.
– Очень приятно, Валерий. Лада, а вы не могли бы мне сделать хороший сюжетик в программу «Добрый вечер»? Минут на пять? В какой теме вы специализируетесь?
– В криминальных хрониках поселка Вымпел и теперь вот, с Кешиной подачи, в теме, есть ли секс на севере, – ответила за Ладу Натка.
– Что, серьезно? – оживился Валера, – Лада, сделайте мнет про секс, классная тема!
– Ну, Никитина, что я тебе говорил? – поднял указательный палец Прянишников. – Классная тема, все будут смотреть твой сюжет. А ты не хотела его делать! Но я умею убеждать.
– Хвастаться ты умеешь…
Маруся уже давно унесла свою Анечку, Натка вовсю монтировала свой сюжет про секс. А руки её всё чувствовали тяжесть маленького подвижного тельца, ноздри как будто вдыхали нежный младенческий аромат. «Рожает народ, так что с сексом всё в порядке», – сказал в сюжете врач-гинеколог. И Натка поняла, чего она хочет. Она хочет ребенка.
Глава 7
Девочка была славненькая-преславненькая. Пухлые ножки, пухлые ручки в ямках и перевязочках. Карие, как у Генки глаза и его же чёрные волосики. Она смеялась беззубым ротиком и тянула к Натке ручонки. Натка взяла в руки маленькое теплое тельце и ощутила родной сладкий запах, от которого зашлось сердце, кое-как справляющееся с волной огромной, всепоглощающей нежности и любви…
В дверь звонили и Натка в первые несколько минут не могла понять, где она, и куда исчезла её девочка. Сон был таким чистым, таким хорошим, что с ним не хотелось расставаться. Хотелось остаться вот так, под одеялом и вернуться туда, где ее ждет нежность и любовь.
– Иду, иду я, – крикнула она в сторону входной двери, откуда опять раздалось звонкое щебетание. Блин, как в лесу, в самом деле. Генке очень нравился звонок, который он раздобыл где-то на складах. Нажимаешь кнопочку, и он свистит длинной птичьей трелью. С утра пораньше – часы показывали семь утра – эти трели раздражали чрезвычайно. Выкинуть его, что ли, этот звонок к чёртовой матери? Поставить нормальный, как у всех, без воплей. Она накинула на плечи Генкин плед и поплелась к двери:
– Кто там?
– Нат, ну открывай скорей. Минут пять трезвоню. Сил уже нет стоять под дверью, – откликнулась Ирка. А, ну да, приехала с первым автобусом, точно, она же говорила.
– Привет, – чмокнула Натку подруга, бросила у порога сумку и, не разуваясь, помчалась в туалет. Шесть часов в дороге, не шутка, поди-ка, вытерпи.