– Да, сэр. Я собираюсь позвонить Надин Ферст. Уж лучше пусть первый сюжет сделает человек, которому я доверяю. Человек, знакомый с супругами Мира. Что бы ни началось потом, первый репортаж будет честным.

– Хорошо. А я поговорю с Тибблом и консультантом по связям со СМИ. И помните, Даллас: действуйте так, чтобы комар носа не подточил!

– Поехали, – сказала Ева напарнице, когда Уитни повесил трубку. – С Надин поговорю по дороге.

Сев за руль, она первым делом позвонила Надин. Журналистка, которая, как всегда, выглядела так, будто готовилась выйти в прямой эфир, поприветствовала ее ослепительной улыбкой.

– Даллас! А мы с твоим обольстительным мужем как раз осматриваем пентхаус. Если бы Рорк шел с ним в комплекте, купила бы не задумываясь.

– Заведи собственного. А теперь включи журналистский режим.

Зеленые кошачьи глаза Надин так и впились в Еву.

– Что у тебя?

– Менее часа назад мы с Пибоди обнаружили труп бывшего сенатора Эдварда Миры в доме, принадлежавшем его бабушке с дедушкой.

– Черт, черт, черт! Подожди, возьму диктофон!

– Просто слушай. Жертву жестоко избили и повесили, предварительно изнасиловав.

– Господи… Это же бомба!

– Вчера около семнадцати двадцати пяти, согласно бортовому журналу скоростного такси, в котором он ехал, кузен сенатора Деннис Мира – нет, лучше профессор Мира – вошел в дом, увидел избитого сенатора и попытался ему помочь, после чего на него напали сзади и нанесли удар по голове. Профессор Мира вызвал полицию. С тех пор следователи безуспешно пытались установить местонахождение сенатора, которого, как полагают, удерживали где-то против воли, прежде чем отвезти обратно в дом деда. Главный судебно-медицинский эксперт устанавливает время и причину смерти. Старший следователь от комментариев пока воздержался, однако отдел обещает сделать официальное заявление, как только все подробности будут подтверждены.

– Черт, умеешь ты ошарашить!

– Мне нужно сообщить ближайшим родственникам. Не выпускай историю в эфир, пока Пибоди не даст отмашку.

– Договорились. Как Деннис? С ним все в порядке?

Ева перевела дыхание. Заводить друзей она не умела, но если уж заводила, то могла положиться на них во всем.

– Я сливаю тебе информацию по двум причинам: во-первых, ты будешь ждать отмашки, а во-вторых, ты спросила про мистера Миру. С ним все хорошо. Его ударили по голове, но чувствует он себя нормально.

– А теперь мой долг, как журналиста, спросить, подозреваешь ли ты кого-нибудь.

– Нет, потому что расследование только началось. Раз уж ты все равно с Рорком, передай ему, что я разрешаю рассказать тебе про дедов дом. Подробности все равно выплывут – уж лучше раскрыть их с самого начала. Главное, никаких намеков, что мистер Мира в числе подозреваемых. Он свидетель и жертва нападения, все.

– Я-то думала, ты знаешь меня лучше.

– Знаю. Поэтому и позвонила еще прежде, чем сообщить ближайшим родственникам. Пибоди даст отмашку, как только мы с ними поговорим. А сейчас мне пора.

– Мне тоже.

Обе повесили трубку, и Ева хмуро уставилась на плотный поток машин.

– Как собираешься поступить с мистером Мирой?

Ева нахмурилась еще сильнее.

– Что значит «поступить»?

– Послушай, я прекрасно знаю, что он тут ни при чем. Я насчет слов Уитни: «Действуйте так, чтобы комар носа не подточил». Мистер Мира последним видел сенатора живым. К тому же у них с убитым были натянутые отношения – отчасти из-за того самого дома, в котором нашли тело. Я понимаю, как бы мы поступили, если бы не знали и не любили мистера Миру…

– Да не подточит этот чертов комар своего дурацкого носа, не подточит!

– Просто не хочу сбить тебя с ритма.

– Не собьешь.

К тому времени как Ева затормозила перед сверкающим небоскребом, она была уже на взводе. Незнакомый швейцар в костюме белого медведя тут же направился к ним. Ева выскочила из машины, сунула ему под нос полицейский значок.

– Полиция, по полицейскому делу. Это полицейская машина, и она останется там, где стоит. Будете возражать – моя напарница арестует вас за препятствование правосудию и расследованию и отвезет прямехонько в Центральное управление.

Смуглое лицо швейцара сделалось непроницаемым.

– Я же ни слова не сказал!

– Очень умно с вашей стороны. А теперь дайте нам допуск в апартаменты Эдварда и Мэнди Миры.

Швейцар поморщился:

– Послушайте, я должен следовать инструкции. Вы делаете свою работу, а я – свою. Мне нужно получить разрешение от личной охраны супругов Мира.

– Так вперед.

Вслед за швейцаром они подошли к зданию. Он оказался достаточно вежлив – или вышколен, – чтобы придержать для них дверь.