Сделка по обмену Цезаря не состоялась. Ло отправил нашего газообразного друга обратно на Санни и велел им немедленно отплывать от берегов Дресс Роуз. Ситуация становится все хуже и хуже. Ло на Санни?

– Эй! Зозо! Зоро! Кинемон! – кричал Луффи, подбегая к решетке, чтобы лучше нас видеть. – Зозо, ты решила уйти?

– Ага, – бросила я. – Кавендиш замучил. Пришлось валить, пока действительно кольцо на палец не надел.

– Шта?! – воскликнули разом Зоро и Кинемон. – Ты там чем занималась? Мужа себе что ли решила найти?

– Эх, долго объяснять, – устало вздохнула я, всем видом давая понять, что эти воспоминания не приносят удовольствия. – Луффи, а где Бартоломео?

– Тот хохлатый? – переспросил Луффи. – Ну, он указал мне, где вас найти, а потом у него пошла пена изо рта, и он свалился…

– Э? Ты что Волю на нем применил? Луффи, он же хороший парень! – воскликнула я.

– Да это не я! Честно! – затараторил Луффи, размахивая для убедительности руками. – Он сам!

– Луффи-доно, – начал Кинемон, решивший прервать нашу беседу и перейти сразу к важной информации. – Санджи-доно сказал позвонить ему, когда я найду вас и Зозо-доно!

Кинемон тут же достал небольшую улитку и набрал номер ден ден муши Санни. Раздалось негромкое «пулюм-пулюм».

– Кинемон, – голос Санджи. – Это ты? Сейчас подожди, я подключу к связи ден ден муши Усоппа. Отлично! Говорите!

– Санджи! Это я – Луффи! Зозо, Зоро и Кинемон рядом.

– Усопп на связи! – проорала улитка голосом Усоппа. – Со мной Робин и Фрэнки.

– Должно быть это все, за исключением Ло, – произнесла улитка, и по голосу я поняла, что это Брук.

– Подождите, – я выхватила улитку из рук Кинемона. – Санджи, Ло разве не на Санни?

– Нет, – ответил мне Санджи. – Он передал нам Цезаря, а сам увел Дофламинго подальше от корабля, дав нам сбежать.

Я рефлекторно прикоснулась рукой к груди. С этой беготней от Кавендиша совсем не прислушивалась к сердцу Ло, так как у самой работало как барабан на день парада. Оно билось, но билось довольно сильно для такого спокойного человека как Ло. Плохое предчувствие вновь накрыло меня волной. Где Ло? Что с ним? Он все еще жив, значит, он победил Дофламинго?

– Пусть каждый расскажет, что с ним сейчас происходит, – попросил Санджи.

– Ау! Фрэнки на связи! – взревела улитка. – Как вы уже поняли сейчас со мной Усопп и Робин. Мы находимся в штабе королевской армии Рику, среди войск сопротивления Дофламинго.

– Армия?! – не поняла Нами.

– Да, армия гномов, – мягко произнесла Робин.

– ГНОМОВ?! – разом крикнули Санджи, Нами, Брук, Чоппер и Луффи. Остальных эта новость уже не сильно волновала.

– Ребята, – продолжал Фрэнки. – Думаю, вы уже видели на улицах этой страны живых игрушек.

– Да, – ответили мы хором.

– Так знайте же, что это живые люди, которых обратили в игрушки, – произнес Фрэнки. – Но это не все. После того как их превратили в куклы, все воспоминания о живых людях стерты. Их никто не помнит. А сказать о том, кто они есть, нет никакой возможности.

Я вспомнила официанта, которому задавала вопросы о том, счастлив ли он и любит ли свой город, и теперь потихоньку понимаю, что тут происходит. Похоже, у Дофламинго имеются серьезные фруктовики. Это что же получается, если одного из моих друзей превратят в игрушку, то я о нем забуду? Черт!

– Луффи, помнишь того оловянного солдатика, что мы видели сегодня? – спросил Фрэнки.

– Да, – ответил наш капитан. Через образ Луффи я тут же увидела небольшого игрушечного оловянного солдатика без одной ноги и с игрушечным пистолетом в руках.

– Так вот, – продолжил киборг. – Этот солдатик один из командиров этой армии. И так получилось, что сегодня они планируют выступать против Дофламинго.

– Стоп, что? – крикнул Луффи. – Этот тот самый оловянный солдатик, о котором говорила Ребекка? Фрэнки, их нужно остановить!

– Нет, Луффи! – настаивал Фрэнки. – Я говорю об обратном! А ты что виделся с Ребеккой?

– Да, она мне показалась хорошим человеком, – задумался Луффи. – Она накормила меня, так как у меня не было с собой денег.

– Я тоже ее встретила, – добавила я. – Она помогла мне укрыться от Кавендиша. Может я мало с ней общалась, но я не чувствовала в ней жажды убийства или чего-то темного. Она действительно хороший человек.

– Однако ты не видела реакции толпы, когда она вышла на арену, – сказал Луффи, посмотрев на меня. – Толпа буквально ненавидела ее! Она словно сошла с ума!