– Мугивары! Уходите! – шептали рыбо-люди, пытаясь нас выпроводить. Эм, зачем?

– Мугивары? – переспросил человекообразный лев. После чего достал из внутреннего кармана пиджака огромный блокнот с розыскными листовками. Ничего себе! Надо и мне такую штуку сделать. Лев стал просматривать каждую листовку, пока не нашел те, что его интересовали. Сравнил наши лица и, убедившись в подлинности, вернул блокнот на прежнее место. – Значит вы здесь… в любом случае, это не отменяет того факта, что вы съели чужие конфеты! Вы хоть знаете кто мы?

– Пекомс, – неожиданно раздался мужской голос со стороны. – Тут угрозами ничего не добьешься!

Я посмотрела на говорившего и увидела высоченного мужика. Вернее туловище у него было нормальное, но ноги… длиной в два с половиной метра. Мое художественное чувство слегка съехало в сторону. Ужасные пропорции! Так еще и шляпа какая-то чудная. На голове у него было блюдце, чашка с дымящимся чаем и чайник. Это конечно удобно, если ты любитель чая, но не до такой же степени! В руках у него имелась черная трость, а на глазах такие же солнечные очки, что и у льва.

– Еще один странный тип, – недовольно произнес Луффи. – Ты кто?

– Я Барон Тамаго! – вежливым тоном представился длинноногий, приподняв блюдечко на голове. – Давайте уладим этот спор мирным путем. Мы здесь побудем еще день и завтра уедем. Чаепитие состоится через четыре дня. Нам нужно, чтобы фабрика приготовила 10 тонн конфет.

– 10 тонн!!! – воскликнула я. – Это что еще за чаепитие такое? Да они в любом случае не смогут приготовить столько за один день. Фабрика сломана! Нужно минимум две недели только на починку!

– Это вы не понимаете, мадам! – настаивал длинноногий. – Взгляните на флаг, что охраняет остров Русалок, – мужчина указал на вершину фабрики. Там спокойно развивался пиратский флаг со странным веселым Роджером, у которого почему-то накрашены губы. – Этот флаг принадлежит нашему боссу, Большой Мамочке. Одной из Ёнко. Ее имя дарует острову защиту. Взамен каждый месяц рыбо-люди обязаны выплачивать дань в размере 10 тонн конфет. Если дань не будет выплачена, Большая Мамочка разрушит остров!

– ЧТО?! – воскликнули мы все.

Да какого черта? Мы только недавно спасли этот остров, и, что получается, все зря? Да и кому в голову придет уничтожать страну из-за какой-то еды? Это же чистое безумие! В таком случае она не защищает остров, она ему угрожает.

Луффи был вне себя. Он высказал абсолютно все мои мысли. Санджи дымил как паровоз недовольный тем, что из-за еды должны страдать другие. Зоро молча следил за происходящим, однако его правая рука уже лежала на рукояти одной из катан.

Булюм-булюм. Булюм-булюм.

Откуда здесь взялся ден ден муши? Да еще и выглядел как-то через чур гламурно. Розовая улитка с длинными ресницами и алыми губами. Лев и длинноногий тут же запаниковали, сказав, что это звонит сама Большая Мамочка. Никто не хотел брать трубку и выслушивать крики своего босса.

Мне это, в конце концов, надоело, и я спокойно подошла и взяла трубку. Нижние челюсти подчиненных Большой Мамочки синхронно упали на землю. Они стали орать и требовать, чтобы я немедленно положила трубку, вот только сами они ее брать у меня из рук не хотели. Боялись.

– Алло! – строго произнесла я. – Как я поняла, то сейчас на связи Большая Мамочка? – Луффи подошел ко мне поближе, чтобы лучше слышать наш разговор. Тем временем лев и длинноногий попытались то ли оглушить меня, то ли выбить ден ден муши у меня из рук. В любом случае у них ничего не вышло, так как их мигом разбросали в разные стороны Санджи и Зоро.

– Это не Тамаго и не Пекомс, – раздался скрипучий и какой-то гнусавый женский голос. Он словно доносился из какого-то подземелья. – Кто ты?

– Меня зовут Зозо «Лиловый Демон»! – сказала я громко, произнося каждое слово так, чтобы она точно знала, с кем разговаривает. – Я член команды пиратов Соломенной Шляпы!

Окружавшие нас рыбо-люди дружно охнули в ужасе.

– Она Лиловый Демон? Тот самый Лиловый Демон? – доносилось из толпы. – Ну конечно, ее глаза… Значит Луффи, это тот самый Монки Д. Луффи? Как же мы раньше не догадались? Это же они тогда были там в Маринфорде два года назад! Боже мой!

Я не обращала на эти слова, доносящиеся из толпы, никакого внимания.