– Тётя, – влезла Ми Нам. – Не надо так. Кэт действительно очень талантлива. Я слушал, как она поёт, и был восхищён!

– Ух, Ми Намчик! А что я такого сказала? – затараторила тётя. – Я что, против? Вовсе нет.

– Но... как теперь быть? – спросил менеджер Ма, который был везде, где можно поесть на халяву, да ещё и выпить. – Теперь тебе придётся совмещать и фотосъёмки, и пение… нужно определиться, что тебе больше подходит.

– Вы только то же самое дяде не забудьте сказать, – вовремя заметила я, на что менеджер Ма неистово закивал головой.

Все расселись около невысоко стола и принялись есть. Правда, тётя то и дело пыталась всех споить. Но когда дело дошло до меня, на верхушку моего бокала одновременно легло четыре ладони, не позволяющие Ми Джа заполнить ёмкость. Все теперь помнили, что мне пить нельзя, особенно себя виноватым чувствовал менеджер Ма, так что единственное, что я пила – это сок.

Но долго я там не задерживалась. В конце концов, устала и мысли не позволяли должным образом расслабиться. Пока все веселились и смеялись, я встала из-за стола, пожелала всем спокойной ночи и вернулась к себе в комнату, надеясь поспать хотя бы пару часиков. Вероятность мала, но всё-таки есть.

Но на смену усталости пришли мысли. Я всё время думала о Тхэ Гёне, о его музыке, о его действиях, о том, как мне следует поступить, и что вообще происходит? Солист группы в меня влюбился. Но как? Почему? Я же не подавала ни одного повода для этого. Но что я теперь буду делать? Просто сидеть и молчать? Делать вид, что ничего не знаю и избегать взгляда? Я что, героиня какой-то романтичной дорамы? Ах, ну да…

В любом случае, всё обернулось так, что я заняла место Ми Нам. Чёрт, не это было моей целью! Я просто хотела, чтобы она и Шин У были вместе! Но совсем забыла о том, что Тхэ Гён тоже парень. Эх, вот я… А может, мне всё же показалось? Песни? Ну, он и раньше писал песни о любви, тут ничего странного. Чистый профессионализм. Поведение? А что поведение? Мы живём под одной крышей, вот и надумала чего-то лишнего.

Нет-нет-нет! Он не мог. Ничего подобного. Да меня нельзя любить! Иначе… из героини, которой разбивают сердце, я стану героиней, которая разбивает сердце.

О! Кто-то идёт. Фу! Алкоголем за километр несёт! Тётя, вам нельзя пить! Но на мою кровать она шлёпнулась, как на свою. Причём захрапела ещё в полёте. Да ещё и страшнее прежнего. Видно, соджу дал о себе знать. Эх, ну в самом деле! Храпит, словно демон, созывающий всех на шабаш. Так ещё и свет выключает. Так страшно, что просто жуть. Я прям физически чувствую, как врата Ада открываются рядом, чтобы попросить нас быть чуток потише. Мы им грешников мешаем пытать.

– За что?! – воскликнула я во весь голос, но тётю это даже не встревожило. – Всё, больше я так не могу.

Схватив одеяло и подушку, я вновь вышла из комнаты и было направилась в сторону Тхе Гёна, но по пути передумала. Это теперь будет странным. Очень странным, учитывая, что я знаю. Может, в зал перед телевизором? Э, нет… там сейчас после вечеринки воняет едой и выпивкой, а диваны, скорее всего, облиты чем-то липким. Тогда куда? О! Точно! Комната, где стоит фортепиано, вполне сойдёт.

Я спустилась туда и сразу включила свет. Чисто, свежо и, самое главное, – тихо! Сложив вместе несколько деревянных стульев, бросила в конце подушку, улеглась и накрылась одеялом.

Не сразу, но потихоньку мысли стали расплываться, отправляя моё сознание в сон. В том, что мне сегодня будут сниться кошмары, я больше не сомневалась. Они всегда мне снятся после безумного дня, а сегодня он был именно таким.

– Вчера диван, сегодня стулья, а завтра что? Ковёр? – послышался недовольный голос парня. Резко смахнув одеяло с головы, я встретилась со злобным взглядом Тхэ Гёна, который стоял около дверного проёма, скрестив руки на груди.

– Какая разница? – фыркнула я. – Я что, мешаю тебе? Нет! Иди, спи, и мне дай поспать.

– Ах, вот как?! – усмехнулся солист. – Ну, что поделать? Ведь мне как раз не спится, и я пришёл наиграть себе колыбельную, а тут ты… исчезни!

– Знаешь, что? – уже злилась я. – Вот сам иди и ложись спать в моей комнате. Там так темно, что хоть глаз выколи. А звуки такие, что кажется будто сотня мелких зубастых кроликов обгладывают чьи-то человеческие кости! Давай! Вздремни, а я посмотрю потом на тебя.

На моё удивление, ужасающую картину парень представил быстро. Творческая личность, что тут скажешь? Фантазию имеет. Вздрогнул и тут же ладонью схватился за горло, так как в его представлениях кролики метили бы туда. Но у меня иное мнение на сей счёт:

– А один очень коварный кролик, откусил бы у тебя полпопы, – наполовину тише сказала я. – Тем более сегодня уже «присматривал» добычу.

Теперь обе ладони Тхэ Гёна лежали на его ягодицах, пряча «сокровище» от посторонних. Смотри-ка, какой внушаемый! Страшно? То-то и оно! Заметив мою усмешку, Тхэ Гён вновь вернул себе горделивую позу, забрав подбородок.