– Ревнуешь?
– с интересом спросила я.

– Ревную, - спокойно согласился мужчина.
– Настолько, что сложно перебороть в себе дикое желание найти твоих “собутыльников” и поговорить с ними по душам.

– Я хотя бы никого в номер к себе не приводила, а ведь могла… - с возмущением прошипела я в ответ.

То, что сказала я это зря, стало понятно почти сразу. Рука, обнимающая меня, весьма ощутимо напряглась, и в следующую минуту меня к себе прижали так, что невольно стало страшно за свои ребра. Лицо мужчины осталось почти невозмутимым, разве что улыбка появилась совсем нехорошая, больше напоминающая оскал.

– Не советую делать это, и даже думать об этом не стоит… - холодно произнес Радим.
– А сейчас мы поступим так, ты выслушаешь меня, девочка, и будешь очень внимательно слушать, дважды повторять я не намерен. Я не спал с той девушкой, хотя не спорю, мог…

– Тогда зачем было отказывать?
– прервав его, со злостью спросила я.

– Я же уже говорил тебе, Мила, только ты как всегда предпочитаешь слышать только то, что хочется тебе. Мне нужна ты, такая вот мелкая, гордая…

– И наивная, - язвительно закончила за него.

– Не без этого, - спокойно согласился мужчина. Объятия стали куда слабее и нежнее, да и злость немного в нем поутихла.
– Увы, мы все не без изъяна, поверь, мне ты и такой нравишься …

– У тебя странные комплименты…

– Вот видишь, и я не идеальный.

Радим быстро поцеловал меня в нос. Улыбнулся, тепло, от чего если бы я стояла точно подогнулись бы коленки, а так желание вести разговор и сопротивляться его соблазнению, почти пропало.

Но на сегодня мы еще не все решили… Собравшись с духом, наконец-то, решилась задать очень важный для меня вопрос. Наперед зная, что ничего хорошего не услышу, и все же мне нужно было это сделать, чтобы понять его, его мотивы. Без этого мы не сможем дальше, ни я, ни он.

– Секс со мной, для тебя, чем был? Уплатой долга?

– Снова мы упираемся в долг, - скривившись, раздраженно проворчал мужчина отодвигаясь.
– Что ты хочешь от меня услышать, Мила? Ты пришла ко мне, измученная, бледная, ты была лишь жалким подобием женщины, которая находится передо мной сейчас. Ты просто не могла мне понравиться тогда. Когда же ты хоть немного стала напоминать женщину, да к тебе у меня возникла сильнейшая физическая тяга…

Вот знала же, что ничего хорошего не услышу. И все равно обидно. Не сдержавшись, прервала тихим и возмущенным:

– Я болела, а ты, сволочь переперчивая, меня с грязью смешал!

– Ты сама себя с грязью смешала, приравняв к продажным девкам.
– жестко отчеканил мужчина.
– что ты хотела получить взамен на свое предложение? Сочувствие? Зря, у меня к людям, бросающимся в крайности его нет.

– У тебя его и к другим нет.

– Есть, Мила, есть. Если бы я захотел, у тебя не было бы никакой свободы. Ты была бы зависимой от меня, моего настроения, моего решения… Потому что ты сама себя мне продала.

Радим замолчал, давая мне возможность обдумать и переварить сказанное. Звучит все весьма жестоко, но в тоже время и справедливо. Ведь он и вправду никогда не относился ко мне плохо. Более того, именно благодаря ему я умею не только прыгать по перекладинам.

В голове тут же пронеслась мысль “Так может это я гадина неблагодарная, а не он сволочь такая?”

– Тогда ты и вправду вызывала отвращение, - тихо произнес мужчина, прерывая поток не самых приятных мыслей в моей голове.
– Не своим видом детка, а своим предложением. Ты продавала себя, и кому?
– мужчина презрительно фыркнул.
– Законченному эгоисту, что однажды пожалел тебя в детстве.

– Что?
– неужели он вспомнил меня?

Покачав головой, Радим снова оказался надо мной. Погладив по щеке, мужчина весьма серьезно произнес:

– Мила, еще до того, как ты вошла в мой кабинет я это знал. Я всегда проверяю тех, кто так настойчиво просит о встрече. И я был готов, что ты будешь просить у меня денег, мне просто было интересно услышать, как далеко ты готова зайти.

– Это подло… - потрясенно выдохнула я.

На душе стало безумно гадко от воспоминаний. Словно я снова стою перед холодным оценивающим взглядом.

– Давай сейчас только без этого, а?
– ласково попросил мужчина.
– Я сказал правду, а еще дал понять, насколько хуже могло быть твое положение, будь я такой законченной сволочью, как ты меня считаешь. Мне было интересно за тобой наблюдать, видеть твое желание жить, твою преданность той малой горстке близких людей, что есть у тебя в жизни. Каюсь, вначале меня заинтересовало только тело, а вот потом мне вдруг оказалось и этого мало…

– Мало?
– тупо переспросила я, не совсем понимая, что именно он имеет ввиду.