Я бросила взгляд на мужчину, затем на машину, затем на людей, снующих суда-сюда. На маньяка не похож, да и прохожих слишком много, чтобы действовать так открыто. Хотя, в наше время прохожие скорее всего дадут одинаковые показания: «Ничего не видел, ничего не слышал».

И все же есть в нем что-то такое, что заставило меня молча кивнуть.

– Садись, – он обошел авто и сел за руль, а я задохнулась от возмущения – вот это манеры.

Точнее полное их отсутствие.

– Вы не представились, – сухо сказала, устроившись на сиденье и пристегнув ремень безопасности.

– Тимур.

– Очень приятно, Тимур.

Он поморщился, словно я сказала что-то не то. Завел двигатель и быстро вклинился в поток машин, за что ему посигналили. И, естественно, даже бровью не повел.

– Ты посмотрела флешку? – начал без прелюдий.

– Да.

– И?

– И – что? – фыркнула я, – Это ничего не доказывает. Может быть вы вообще в сговоре с теми… – запнулась и проглотила ком в горле, – Кто украл Олю.

Тимур нахмурился.

– Я не работаю с Ратным. Но за тобой, похоже, – он быстро посмотрел в зеркало заднего вида, – Следят.

Машинально обернувшись, не увидела ничего, кроме прохожих и проезжающих мимо машин.

– Возле твоего дома постоянно стоит тонированный внедорожник. И возле института тоже, но не каждый день. Сегодня не было, поэтому я перехватил тебя.

– Я ничего такого не замечала, – промямлила я, – Все, как обычно.

– Странные звонки, знакомства?

– Нет, ничего. Со мной никто не знакомится.

Он уставился на меня и оглядел с головы до ног. Оценивающе.

– Удивительно, – мне показалось или..? – Будь на чеку. Я не могу организовать вам с сестрой встречу, если есть хоть какая-то угроза.

– Можно вопросик? – я подняла указательный палец в воздух, привлекая внимание, – А зачем вы это делаете?

– Просьба близкого друга.

– Друга?

– Да.

– Но почему я должна вам верить?

– Не должна, – вот так просто ответил он и пожал плечами, – В принципе, если скажешь, что тебе плевать на сестру, я так ей и передам.

Задохнувшись от возмущения, я зашипела:

– Да как вы смеете… Ты… Вы… Вы не знаете ничего!

– Я знаю достаточно, – прикрикнул он, – Ты ее не искала, Илона. И мне плевать, честно. Меня попросили тебя найти – я нашел. Хочешь увидеть Ольгу – я организую встречу, – он хмыкнул, – Но, судя по всему, ты давно от нее отказалась.

– Закрой рот, – рявкнула я, – И останови машину!

Резко дав по тормозам, он повернулся ко мне с очередным оценивающим взглядом. Ухмыльнулся, когда я дернула ручку двери и нажал на кнопку блокировки.

– И что дальше делать будешь? Сделаешь вид, что ничего не знаешь? Как и тогда?

– Да пошел ты, урод! – прорычала я, – Я хочу увидеть свою сестру, больше всего на свете. Но если для этого мне придется связываться с таким, как ты, лучше сдохну. Она жива – и это главное.

Выскочив из машины, показала ему средний палец и пнула переднее колесо. На его лице не отразилось никакой эмоции, он просто отвернулся и дал по газам, окатив меня слякотью с обочины.

Придурок.

Всхлипнув, я поправила шапку и ступила на тротуар. Запахнула пальто, уткнувшись в ворот носом и побрела на остановку, глотая слезы.

Да кто он такой, чтобы судить? Что он знает обо мне или о том, как я жила? Если бы не родители, которые удочерили меня спустя год после пожара и пропажи Ольги, то я бы загнулась в детском доме. Я бы просто не выжила. Меня всегда поддерживала сестра, она была моей опорой и вот ее не стало. И я пыталась ее искать, когда выросла, но все, что я узнала, что она погибла в 2007 году от передозировки. В июне, двадцатого числа, я точно помню дату.

Стоп. Двадцатого июня. А фотографии были датированы этим годом, 2009.

Я застыла прямо посреди улицы, тщательно обдумывая сложившуюся ситуацию. Есть ли вероятность, что дату на снимках изменили? Может быть дать кому-нибудь с инфотехнологического их на проверку?

Но, если Тимур не врет, и за мной следят, это может быть опасно. Нет, никому нельзя показывать эти снимки.

Но и поверить вот так просто на слово какому-то мутному типу я тоже не могу.

Что же мне делать?

Наши дни

Судорожно сглотнув, я протянула банковскую карточку работнику сервиса. Набрала пин-код и помедлила, перед тем, как нажать зеленую кнопку.

Твою-то мать… До конца месяца неделя. Гребаная неделя, а у меня на счету…

Примерно сто двадцать три рубля и сорок копеек.

Я мысленно ругала себя за то, что отказалась от предложения Агеева провести ремонт машины, как служебные расходы. Господи, ну что за дура? Как я буду жить эту неделю? Что я буду есть?