За домом в палисаднике столы поставили. Все ждут ребят, которые после выступления придут. Здесь уютно, просторно, фонтан и статуи есть. Такой мини-парк. Сделан круглый бассейн, а в центре из пенопласта выточен дельфин. Статую дельфина снаружи цементом обработали и выкрасили, как полагается. Из открытой пасти идет струя высотой в метра два. Вода журчит и шумит приятно. Посередине длинный стол. Добавили лавки. А в стороне на трех больших чурбаках стоят сладости к чаю. Чурбаки широкие и низкие вместе соединили. Их можно переносить и часто их используют вместо столов при настольных играх. В палисаднике стоят еще две статуи. Их ребята с городского отвала привезли и реставрировали, потому что некоторые части статуй отсутствовали. Фигура одной статуи изображает балерину. Она так и замерла в пируэте. Вторая статуя изображает мужчину в лётной форме.

Все заняли места за столом. Собралось человек тридцать. Пришли командиры. Все в праздничной одежде. Печальные лица у ребят. Накладывают еду в тарелки. Наполняют стопки напитками. Вспоминают, и говорят случаи из жизни. Есть эпизоды очень смешные, только слушая их смеха нет, только улыбки. Как шутить они умеют, я видела. Слушаю их и понимаю, что каждый отдает себе отчёт в том, что сам может вот так неожиданно погибнуть. Говорят тосты и пьют со злостью. Конечно, никто не согласен с таким поворотом дел. Разговоры постепенно стали переходить в песни. Пели про лётчиков, про любимых, про разлуку. Разные песни пели, а чувствуется что не «отпустила» их душу печаль. Петр берет гитару и говорит:

–Посвящается ветеранам.

Зазвучали аккорды. Приятным голосом полилась песня:

…За столом одиноко сидит капитан,

–Разрешите? – спросил я.

–Садитесь. Закурите?…

Аккорды не смолкали. Они звучали и звучали. Налили горькую и снова тосты теперь за любимых. Смотрю, за спиной Романа Сергеевича, стоит дух. Это тот, что мне синяк поставил. Он мне жестами показывает, что танцевать пора. Слышу, что говорят командиры. И пони – маю, что сейчас действительно нужна разрядка. Иначе все просто напьются.

«Мужчины любят зрелища». – Делаю я заключение.

Ухожу в дом и переодеваюсь в одежду для исполнения арабского танца. Шаровары из шелка, топик, украшения и палантин. Все в сине голубых тонах. На ноги надела браслеты и тапочки. Сверху платье прикрыла шелковым плащом, взяла магнитофон с нужным музыкальным сопровождением и вышла в палисадник.

«Хоть бы получилось развеять горькую тоску у ребят. Столько всего накопилось у них», – думала я.

Только Доцент увидел меня, сообразил мое намерение. Взял магнитофон и подключил к сети. Зазвучала арабская музыка. Освободил место на чурбаках. Бонивур подхватил меня сильными руками и на них поставил. Я сбросила тапочки. Под звуки музыки я распахиваю плащ и растворяюсь в танце. Движения бедер, рук, звук браслетов одетых на меня, все внимание на мне. Некое расслабление чувствую у присутствующих. Танцую и не смотрю ни на кого. Здесь много народа. Постепенно ребята стали выходить на свободное место и танцевать. Я позвала Бонивура, он мне помог сойти со сцены. Обула тапочки и взяла у него плащ, накрывшись им, удалилась домой. Бонивур пошел следом. Мой уход заметили, но не остановили. Главное переключение получилось. Бонивур попросил разрешения войти. Я пропустила его в дом. Он слегка пьян и стал смелее.

–Покажи свой наряд. В сумерках я не разглядел.

Я сняла плащ и позволила Павлу рассмотреть себя.

–Я тебя еще в индийском платье помню, а тут еще такое арабское есть. Красивая ты. Я тебе предлагаю дружбу.

–Так мы и так дружим, – отвечаю.

Сама-то понимаю, про какое общение идет речь, только вот никому в голову не приходит, что мне большего пока не надо. Обычно парни думают, что предел мечтаний у девушек замуж выскочить быстрее. Ухожу переодеваться в ванную комнату. Входить на улицу я больше не собиралась. Включила торшер, и мы разместились на диванах. Сидели и слушали, как на улице ребята пели, танцевали, разговаривали. Так и сидели молча и думали каждый о своем. Я подобрала под себя ноги, и удобно расположившись на подушках, стала дремать. День получился насыщенным. Спросонок чувствую, как меня Бонивур пледом накрывает, удаляющиеся его шаги и хлопок закрывающейся двери. Для меня день закончился и я уснула.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Будит меня солнышко. Открываю глаза. В доме нет никого. Я как легла, так и проспала в одежде. Утренний ритуал и я, чистенькая, отдохнувшая, готова встретить новый день. Волосы ещё не высохли потому, что они у меня длинные, ниже пояса. Вспоминаю вчерашний день. Представляю, как всё со стороны выглядело. Ладно, утро вечера мудренее и все образуется. Посмотрела в окно, никого нет. Тихо, словно я на необитаемом острове. Решила постирать вещи и свои гастрольные костюмы. Желудок просит еды. Открываю холодильник и думаю, что бы такого поесть. Решила приготовить запеканку. Накрыла стол и вкушаю пищу. На вкусный аромат приготовленного блюда пришли друзья. Стук в дверь. На пороге Бонивур и Доцент.

–Вот магнитофон принесли.

–Заходите, проходите, – говорю я ребятам.

–Запеканку кушать будете?

–Будем, – за всех ответил Бонивур.

–Я скоро.

Ребята сели, я же на кухне порции запеканки раскладываю по тарелкам. Выношу на разносе в комнату. Сидят молча.

–Берите вилки и кушайте, – говорю я им.

Сама пошла чай наливать. Выношу на разносе чай с пряниками и конфетами. Сидят, молчат.

–Как вчера прошло мероприятие? – решила нарушить тишину.

–Я до конца не досидела. Ушла переодеться, а потом выходить не захотела.

–Когда ты ушла я видел. Немного потанцевали, а потом все просто напились и сейчас спят. Многих пришлось у Бонивура сгрузить. Там такой свинарник остался. Проспятся и пойдут похмеляться. И сегодня день будет похож на вчерашний, с некоторыми отступлениями, – высказался Доцент.

–Смотреть на такое грустно. Горе заливают водкой, – говорю я.

–Давайте хоть порядок на столе наведем.

–Все сделаем, – отозвался Доцент.

Позавтракав, мы пошли в палисадник. Стол представлял полную разруху после пиршества. Мусор валялся по всем углам на траве. Фонтан выключили, и то хорошо. Грязную посуду Бонивур понес мыть к себе в дом. Собрали мусор и разложили остатки недоеденных продуктов по тарелкам. Многое выкинули, а часть приготовили для собак в питомнике. У нас на аэродроме был собачий питомник. Собак на ночь по периметру аэродрома выпускали по цепям нести охрану.