— Боже, это предложение? – зрачки Ребекки расширяются, девушка подносит свою руку и лицу.

— Да, черт возьми, я люблю тебя, и устал скрывать это, - его тон уже более уверенный. — Ребекка Майклсон, ты станешь моей женой?

— Я согласна!
– блондинка обнимает Марселя за шею, и покрывает его лицо и шею поцелуями, а радостный крик вампиши услышал и Клаус, который появился на пороге комнаты. — Ник, я замуж выхожу.

— Я годами не разрешал тебе любить просто,что бы защитить тебя.Я знал,что если придётся бежать, твоё сердце будет разбито.Но нам больше не надо убегать . Мы обрели дом. Будь счастлива, сестрёнка, - Клаус даже попытаться улыбнутся, глядя в мокрые от слез глаза сестры.

Клаус всегда желал счесть своей сестре и только ради ее он смог простить Марселя и разрешил ему вернуться и быть рядом с Ребеккой.

— Спасибо тебе, - Ребекка подходит к брату и обнимает его.

— Ради тебя, сестра, - он целует ее лоб.

Ребекка ощущает вибрацию своего телефона, который находился в кармане брюк. Это сообщение от Кетрин. Ребекка смотрит на фото и улыбается даже не зная, как сказать брату, что свадьба будет не одна, но Клаус увидел фото, которое прислала Кетрин. В душе он готов разгромить все, ведь он никогда не примет Кетрин в свою семью. Но, сегодня он не хочет портить настроение Ребекки.

— Ник, Элайджа и Кетрин, - тихо прошептала Майклсон.

— Я знаю, - он махает рукой и уходит в комнату дочери. Он выдержит день свадьбы, даже если ему придется не выпускать фляжку с алкоголем из рук.

Ребекка сейчас самая счастливая девушка на этой земле. Она прижимается к груди Марселя, а в руках ее чашка с чаем. Именно такое фото она и отправит Кетрин в ответ. Все, что нужно было Ребекки Майклсон для счастье : кино, плед, чай и любимый человек рядом с ней. Теперь она счастлива.

========== Глава XLIII. Three wishes. ( Три желания. ) ==========

— Мам, где ты?
– Надя ходит по комнатам номера в поисках матери.

— Я в ванной, - выключив воду отозвалась Пирс.

Надя открывает дверь в ванную комнату и наблюдает за матерью, которая принимает ванну.

— Где отец? Я ждала вас на семейном завтраке?
– Надя опирается о белоснежную плитку.

— Собрал глав фракций вампиров, и решает вопросы дипломатией, как всегда, - Кетрин опускается под воду.

— Спокойствием можно достичь большего, чем излишним волнением и нервозностью, - утверждает ведьма. — Загадай желание.

— Что?
– Кетрин вынырнула из под воды.

— Ну, загадай желание, - Надя улыбнулась матери. — Я желаю летать в небесах, словно птица.

— Это глупости, - раздраженно произнесла вампирша. — Я учила тебя быть сильной, справляться с одиночеством, а ты все это забыла!

— Я знаю, что такое одиночество. Вечное чувство пустоты в душе, и нет никого, кто бы смог ее заполнить, Надя отстраняется от стены, и подходит к Кетрин. — Спасибо тебе, мама. Ведь именно ты оставила меня в одиночестве и научила с этим жить. Это не сделала меня сильнее.

— Одиночество не делает нас сильнее, как и предательство. Просто душа превращается в пепел. А когда от твоей души ничего не остается, становится все равно, - брюнетка отбрасывает свою голову назад.

— Так вот чего ты добиваешься, чтобы моя душа обратилась в пепел вместе с твоей, - гневно выкрикивает Надя и покидает комнату. Никогда!

Элайджа, который вернулся в номер, вампирским слухом услышал всю ссору Кетрин и Нади. Дочь даже не обратила на него внимание и побежала на балкон, но он то видел ее слезы. Элайджа берет полотенце и без стука входит в ванную.

— Ты принес мне полотенце, спасибо, - Элайджа отворачивается, а Кетрин выходит из ванны и оборачивается в полотенце.

— Я слышал вашу бессмысленную ссору, - Майклсон оборачивается к Пирс.

— Пусть поплачет, - уверенно заявляет брюнетка, но она чётко понимала, что власть у них друг над другом одинаковая. Элайджа может управлять ей, а она им.

— В своем несчастье одному я рад, что ты — мой грех и ты — мой вечный Ад, - вампир тяжело вздыхает цитируя Шекспира.

— Боже, Уильям Шекспир «Сонет 141» , - Элайджа очень часто цитировал именно этот сонет ведь и вправду, Кетрин была его несчастьем и радостью одновременно. Кетрин за это время выучила эти строки на изусть, ведь вспоминая их она вспоминала время, когда была счастлива. — Я ненавижу воспоминания. Они меня заставляют чувствовать что-то, а я не люблю чувствовать что-либо.

Она так часто натыкалась на предательство и боль, что, казалось, в ее душе не было больше места для теплоты и доверия. Она считала себя слабой. Впервые за долгое время она чувствовала полное поражение и даже не пыталась с ним бороться. Пустота поглощала, заставляя каждую клеточку ее тела болезненно умирать, мучая ее темнотой и холодом. Она ненавидела любое чувства. Она всегда убивала их в себе.