— Что это суки нужно от тебя, - мобильный телефон первородного летит в стену.

Любой другой бы мужчина устроил бы скандал, но Элайджа Майклсон достаточно терпелив. Первородный просто купит новый мобильный телефон. Он молчит даже тогда, когда она оборачивает кухонный стол и вся посуда разбивается на осколки. Он знает, что у нее темперамент львицы, но только он и может ее усмирить.

— Мы так и не выпели чая, - вздыхает Майклон медленно приближается к Пирс и целует ее в лоб. — Я рядом. Я всегда буду рядом.

Да, только он умеет и может ее любить и быть с ней единым целым. Кетрин затихает в его объятьях. Она всегда затихает в его объятьях.

К седьмому месяцу беременности Кетрин и Элайджа Майклсоны живут в ожидании чудо. Надя родила мальчика неделю назад, и теперь счастливые родители не отходили от Ричарда, кстати, выбирая имя сыну, Надя советовалась с отцом. Кетрин была спокойна за свою дочь, ну не считая бессонных ночей, но рядом с Надей был ее муж.

— Дневник памяти?
– Элайджа накрывает жену пледом.

— Оу, - шевеление малышка заставило Пирс подвинуться к спинке дивана. — Дай свою руку.
– Кетрин берет руку вампира и прилаживает ее к своему животу.

— Я слышал, - Элайджа даже вздрогнул, когда услышал шевеление и биение сердца своего ребенка.

Жить с женщиной сутками, спать, есть и иметь общих детей с женщиной, которая плачет, иногда ревнует и переживает абсолютно разные состояния и при этом любить ее, как раньше, или даже еще сильнее - это уже мужчина, это уважение.

К сроку рождения ребенка Пирс была совершенно спокойна. Это был обычный вечер в семье Майклсон. Кетрин разговаривала по телефону с дочерью, пока Элайджа читал книгу. Вампир видит, как из рук жены падает телефон, и та ощущает боль в низу живота. Пришло время родов и к счастью Пирс Элайджа не позволил ей упасть, и взяв жену на руки направился в спальню. К его счастью Эддисон довольно быстро среагировала на происходящее и просто выставила Элайджу за двери. Сидя в гостиной он слышал это звериный крик Кетрин и команды Эддисон, которые, похоже, только злили Кетрин.

Рождение нового человека – это всегда судьбоносное событие для его близких и особенно родителей. Однозначно, что жизнь их навсегда измениться с этого момента. Надя и Ребекка приехали как только узнали о родах Кетрин. Теперь Элайджа уже не был один. Теперь они ждали, когда затихнет шум, и им позволят войти в комнату. Так прошло около семи часов, и за это время Элайджа, которому трудно было скрывать волнение ,ходил из угла в угол.

Когда затихает шум вокруг только родившей женщины, когда маму оставляют наедине с тем, кто целых девять месяцев жил под её сердцем, происходит настоящее таинство встречи. Встречаются те, кто уже давно знаком, кто слушал и слышал друг друга ежесекундно, кто улавливал малейшее движение настроения и внимал каждому удару сердца. Так знать друг друга могут в этом мире только двое: мама и её ребенок. Закутов в белую пеленку новорожденную малышку Эддисон не скрывает своей улыбки, когда протягивает малышку Кетрин.

— Поздравляю, у тебя дочь.

Конечно же Элайджа ворвался в комнату, как только услышал детский плачь. За ним последовали Надя и Ребекка.

— Девять месяцев носишь, более семи часов рожаешь, полгода не будешь спать по ночам, а она, видите ли на папу похожа, - буркнула обессиленная Кетрин и даже попыталась встать с подушки, чтобы протянуть дочь Элайджи.

— Привет, совенок. Рад наконец-то познакомиться с тобой лично.

Когда Николина только родилась, Элайджа взял на руки этого маленького, закутанного в пелёнки человечка. И она, просто, уставилась на него. И тогда он посмотрел на нее, это чувство пронзило его, будто в Элайджу попала молния или вспышка света. Это была любовь. Мгновенная, необъяснимая любовь, которую ты чувствуешь только по отношению к своему ребенку. В тот момент первородный понял. Понял, что его жизнь изменилась навсегда.

— Ты сказал совенок?
– переспросила Пирс. — Вы дали только рожденной малышке кличку.

— Считай это заговором, который мы планировали с четвертого месяца твоей беременности, - Ребекка подошла к племяннице и поцеловала ее в щеку. — Она будет счастливой. Как ее зовут?

— Сестренка, - Надя махает рукой перед лицом новорожденной малышки, а затем целует ее в носик. — Рада познакомится с такой красавицей.

— Николина. Ее имя Николина, - громко заявила Кетрин.

Новый Орлеан. Шесть лет спустя.

« Катерина однажды спросила меня, что я чувствую, будучи заколотым. Я ответил, что это сон, но только без сновидений. Тьма и ожидание света. Но этот кинжал необычный. Я чувствую абсолютно все : холод, удушающую темноту, жжение от отсутствие крови. Я слышу голоса, тех, кто разговаривает рядом со мной. Я слышу, плачь своей дочери, и готов разорвать на часть тех, кто причинит ей боль. Но проблема… Проблема в кинжале, который находится в моей груди. »

— Прости, меня задержали, - Женевьев наблюдает за Рейтией и Николиной, которая лежит рядом с телом Элайджи. — Марсель и его вампиры действительно помеха. Что ты сделала с ребенком?

— Оу, ее капризы вывели меня, и я ее усыпала, до ритуала, - ведьма держит кулон Кетрин над картой Нового Орлеана, но даже после прочтения заклинания кулон в ее руках не сдвинулся. — Радует, что ее сумасшедшая мамаша не станет преградой. С Клаусом произошли осложнения, но пока нам стоит подготовиться к встрече « Стрикс.» и Надей Майклсон. Поверь, Хоуп сама мне принесет монету.

— Конечно же, - ухмыляется Женевьев.

Особняк Майклснов.
–

— Ты так и будешь смотреть на меня, пока я хочу обнять тебя, мама?
– она напоминала Хейли ее саму: такая сильная, неприступная и гордая.