— Зря, я написала правду. Я люблю Стефана, и ты не тронешь его, - кажется, она не смогла скрыть огорчения в голосе, и того, как ей жаль. — Не тронешь ради меня, Элайджа. Уходи.

— Моя Катерина, - вздохнул первородный, нервно заложив руки за спину и кружа в танце. не — Все, что я хотел сделать прямо сейчас, это всего лишь поцеловать тебя.

— Всего лишь?
– ее голос нервно вздрогнул, она заломила руки и, кажется, приготовилась бежать, голову. — Или убить?

— Это ты сказала, Катерина - мягко произнес он, быстро, по-вампирски преградив ей путь и властно обхватив руками ее предплечья. — На самом деле, для Для меня ты больше, чем…

— Жизнь? Мы не можем, Элайджа, - выдохнула Пирс улыбаясь и кладя свою голову ему на грудь. — Ведь мы с тобой. Ты - мой враг, Твоя семья - враги мне.

— Я сумею тебя уберечь или убить. Выбор за тобой, - прошептал первородный ,склоняясь к ее губам. — К тому же, твоим врагом я не был никогда. Я любил тебя.

— Ты никогда не тронешь Стефана. Никогда! Убей меня! Боже, я прокляну себя, если позволю сделать это, Элайджа, - хмыкает Пирс. — Я не буду твоей.

— Вместе нам будет веселее гореть в Аду, Катерина, - утешил ее Элайджа и приник к ее губам в поцелуе.

Любить кого-то - это всегда риск. Все знают это и все идут на этот риск.

— Приструни свою племянницу!

Слыша этот крик доносящиеся из толпы, Клаус лишь разводит руки в стороны. Он точно знает, что ответить.

— Проще будет выпить Миссиссипи через трубочку!

Надя ухмыляется отбрасывая очередной труп. Все знали, что Майклснов невозможно остановить, пока они не убьют. Убьют всех.

— Кто-то еще желает оспорить мое регенство?

Надя сдавливает железное лезвие ножа в своих руках. Все знали, что лучше принять ее регенство. Надя закрывает свои глаза вдыхая запах свежей крови и раскаленного асфальта.

— Вот и прекрасно. Я еще раз повторюсь, что никто не сможет навредить моей семье.

Надя довольно собой, ведь эту битву ее семья победила. Хоуп скрывает свои страх перед отцом, ведь теперь он знает о Томе. Она может убегать и убегать изо всех сил, но фокус-то в том, что убежать от себя ещё никому не удавалось, и Хоуп это знает. Она не сможет убежать от своей сущности.

— Бесполезно врать о моих чувствах к Тому?

Хоуп знает, что ее отцу бесполезно врать, и возможно сейчас не лучшей момент, ведь битва окончилась несколько минут назад. Но, еще Хоуп знает, что опьяненной очередной победой ее отец разрешит ей поступить, так, как она решила.

— Я думал, что его стошнит раньше, чем я мог подумать.

Клаус вытирает испачканные кровью руки, а затем дотрагивается до лица дочери.

— Я внушу ему забыть все, и покончим с этим.

Хоуп вновь готова бежать от своих чувств. Только бы ее отец не убил Тома, и Клаус читает эту просьбу во взгляде дочери.

— Любить кого-то - это всегда риск. Бежать от любви - бессмысленно. Ты уже не ребенок, Хоуп, и можешь сама решать.

Хоуп улыбается, понимая, что ее отец впервые позволил ей решать. Она останется с Томом, если не опоздает. Он останется один.

— Спасибо.

Ведьма сжимает свои плечи, а Клаус понимает, что она побежит на встречу любви, ведь он откажется от этого чувства. Хоуп всегда спасала его. Даже в самые темные времена она заставляла Клауса видеть свет.

— Спаситель Хоуп.

Наверное так и было. Хоуп была готова пожертвовать собой, своей любовью, лишь бы спасти свою семью и своих близких. Она ввязалась в эту битву не боясь потерпеть поражение или умереть. Она знала, что она надежда семьи. Она спасение семьи. Но, сейчас она побежит на встречу любви. Сейчас она впервые сделает что-то для себя.

— Спасибо.

Хоуп вновь благодарит отца за то, что позволил ей любить и выбирать самой. Майклсон отходит от дверного, чтобы подойти к Элайджи и Кетрин, которые спорили с того момента, как Элайджа убил Рейтию. Жизнь - это вовсе не простая игра.

— Элайджа, просто, выбрось из своей головы, все, что я тебе наговорила тогда, - Кетрин тянется, чтобы поцеловать мужа, но тот отталкивает ее.

— Я всего на секунду забыл, что мое сердце в руках психованной стервы, - Элайджа приближается к машине Тристана.

— Да, я психованная стерва, но я люблю тебя, - Пирс довольно улыбается садясь на переднее кресло автомобиля. — Ночью я докажу как сильно скучала по тебе.

— Ради Николины нужно забыть обо всем произошедшем, - уверяет Пирс Майклсон и она соглашается с ним. — Я наговорил ей много глупостей.

— Зная тебя я уже представляю эти глупости, - и снимая с себя испачканную кровью майку Кетрин остается в кружевном бюстгальтере, но к ее счастью в сумке есть одежда Авроры, которую Пирс и одевает. — Но, я даже боюсь представить как сильно Николина испугалась.