— Хватит! Замолчи! Я не дам тебе развода! Забудь! Ты никогда не будешь свободна!
– они смотрят глаза в глаза, и на секунду, всего на секунду Кетрин кажется, что его глаза затянула тьма.

— Позволь мне забрать Николину с собой! – Кетрин Пирс не из тех, кто будет что-то просить, особенно, если это принадлежит ей, и сейчас вампирша тычет пальчиком в его грудь.

— Никогда .Она останется со мной в моём доме, её место в моей семье, - сейчас Элайджа опаснее своих демонов.

— Ни один отец, не разлучил мать с дочерью! Ты знаешь, что со мной Николине будет лучше, ты знаешь, что я хорошая мать!
– Кетрин буквально подпрыгивала от малейшего звука.

— Мать, которая подаёт дочери подобный пример нельзя назвать хорошей! Моя дочь не будет такой как ты Катерина! Теперь, как бы ты не просила меня, как бы не умоляла я не приму тебя назад. Мы не будем вместе. На этом я поставил точку. Ты сама бросила нас! Ты будешь жить той жизнью, которую ты выбрала, но ты заплатишь за это разлукой с Николиной, - ей вдруг становится тяжело дышать, а затем Элайджа одним точным движением пробивает кулаком грудную клетку Кетрин, чтобы вырвать ее сердце.

— За что?
– волосы падают на лицо Пирс и она понимает, что Элайджа действительно готов убить ее.

— Не омрачай моего удовольствия от твоей смерти пошлыми намеками и мольбами о пощаде, Катерина, - равнодушие читается в его жестоком взгляде и сейчас Элайджа безжалостен.

— Боже, я не молю о пощаде, любимый , - шипит вампирша, отчаянно пытаясь найти в себе силы, чтобы бороться, но она не находя их.

Элайджа во власти этой ужасной энергии, ведь на его руку отметка в виде черепа. Она выросла и теперь он уже не сможет себя контролировать. Он сойдет с ума. Станет безжалостным мясником. Таково проклятие ведьм. Все правильно, черт возьми, она должна бояться его сейчас. У кого сейчас власть над ее жизнью? Их дом был полон жизни и счастье, но сейчас тени и демоны словно разгуливали в пустых коридорах.

— Никто не станет тебя оплакивать, а Николина забудет о твоем существовании, -голос Элайджи резок и серьезен.

— Что ты несешь? – она пытается экономить кислород, но Кетрин понимает, что должна говорить с Элайджей, чтобы задержать его.

Кетрин, словно, тигрица, отточившая свои рефлексы и она знает, когда нужно напасть и когда нужно ударить. Элайджа знает это, и сейчас он совершенно спокоен. В груди ее все еще билось сердце, которое Элайджа держал в своих руках. Кетрин ненавидела эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкалась ей в рёбра. Именно сердце заставляло ее любить и чувствовать. Она была единственной, мог заткнуть его и при этом остаться в живых. Но, когда Кетрин попыталась дотронуться до руки первородного, то тот, словно зарычал тигр готовый напасть и растерзать свою добычу. Они смотрели и смотрели друг на друга. Сейчас ей движут две силы. Их имена — боль и страх. Кетрин Пирс хочет жить. Кетрин Пирс осознает, что может умереть от руки любимого.

Элайджа провёл тысячу лет в поисках родственной души. Он искал её в каждой женщине, что встречал за свою тысяче летнюю жизнь, но так и не нашёл, сколько ни пытался, пока не встретил семнадцатилетнюю запуганную девчонку с бесконечной печалью в глазах и верой в любовь. Он не хотел ее отпускать, но Элайджа должен был это сделать. После случая с Татией он запер своё сердце на тысячу замков, а у семнадцати летней девочки так легко нашлись ключи от его сердца. У неё были тёплые руки, и когда она случайно касалась его руки, то забирала боль из древнего, жестокого сердца.

Он не отпускал ее от себя ни на шаг. Не отпускал от себя целый месяц, но всё-таки не уберёг. Ее сердце обратилась во тьму. Она обратилась в вампира и сломалась.

О да, когда она появилась в его жизни и весь его мир перевернулся, потому что она стала его болезнью и день за днём лечила его разорванную в клочья душу. Она Катерина Петрова. Её осторожные объятия дарили чувство покоя, которые он искал десять веков. Она слишком жестоко могла поступать с тем, кого любит, и Элайджа не был исключением. Никто лучше неё не сможет понять тайны его сердца, даже он сам. Она удивительно легко чувствовала грани его настроения, и всегда могла его поддержать и подобрать правильные слова.

Элайдже чертовски не везёт с женщинами.

Кетрин чертовски не везёт с мужчинами.

Элайджа - благородный вампир, с отточенными манерами и он благороден, даже когда вырывает сердце. Вампир, всегда держащий своё слово. Но с женщинами ему не везёт.

Кетрин - неблагородный вампир, она лжец, даже когда вы думаете, что она говорит вам правду, то ждите, что Кетрин Пирс может вырывать вам сердце. Вампир, всегда нарушавший своё слово. Но с мужчинами ей не везёт.

Первой была Татья. Безумно красивая, с тёмно-каштановыми волосами и карими глазами. Татья была искренней, чистотой душой, светом. Но он убил её. Безжалостно растерзал ее. Он позволил жажде крови взять вверх. Татья так и осталась в его памяти, как та самая первая и искренняя любовь, как его первая жертва. Первая жертва вампиризма.

Первым был Элайджа. Безумно красивый, с тёмно-каштановыми волосами и пронзительным взглядом. Она не могла не полюбить его. Он защищал ее и любил, а больше Катерине и не нужно было.

После была Катерина. Те же каштановые волосы и тёмные глаза, вот только Катерина – совсем не Татья. Татья была чистой, а Катерина выбрала путь тьмы и Кетрин - сплошной порок, ее сердцем владеет тьма. Она была хитрой, быстрой и умной. Достаточно умной. Кетрин была запоминающейся. Кетрин всего лишь играла, всегда. Кетрин всего лишь выживала.