Кетрин послушала мужа и оставила Николину с ним. Она смогла побороть свою паранойю и уснуть, по-привычке, поджав под себя ноги.

Когда наступило утро, Кейтлин уже ждала пробуждения Кетрин с подносом свежезаваренного кофе и свежей выписки.

— Доброе утро, Миссис Майклсон.

Кетрин потягивается, вдыхая запах кофе.

— Николина...

Вспомнив о дочери Пирс хватает халат и по-вампирски оказывается в детской, и то, что она увидела не могло не вызвать улыбку на ее лице. Николина спала на груди Элайджи, и Кетрин это показалось очень мило. Отец и дочь. Их словно связало невидимой нитью. Элайджа целует спящую дочь в лобик и поправляет новорожденной малышки шапочку. Теперь Кетрин поняла еще одну вещь : Папина дочка.

Теперь Элайджа понял еще одну вещь : Папина дочка.

Он защитит ее любой ценой.

— Миссис Майклсон, принести вам выпить? Виски? Бурбон? Кофе?

Ая говорит шепотом, чтобы не разозлить Пирс.

— Это больше не нужно. У меня теперь реальное дело. Ты Кейтлин и Эддисон остаётесь здесь, а я уезжаю к Нади. Скажи Элайджи, что сегодня я объявляю день отцов.

— А что за новое дело?

— К счастью, я знаю,что делать.

Кетрин уходит, но с гордо поднятой головой и улыбкой на лице. Она знает, что делать.

Ипподром.-

В ее руках плеть и Кетрин улыбается наблюдая за дочерью, которая словно ребенок радовалась встречи с своей лошадью. Надя запрыгивает на Брука и теперь она смотрит на свою мать с высока.

— Знаешь, я так рада, что отец подарил мне лошадь на прошлое день рождения, - Надя вспоминает, как она радовалась этому подарку.

— Ваша лошадь, - сообщает работник ипподрома подводя к Пирс лошадь.

— Да, - ухмыляется Кетрин запрыгивая на лошадь. — На перегонки?
– Взмах плетью и лошадь устремляется вперед.

— Я хотела поговорить с тобой о браке, - лошадь ведьмы не отстает от лошади вампирши.

— Брак - это не предмет моих размышлений, - признается Кетрин.

— Почему?
– спрашивает Надя замедляя свою лошадь.

— Да что с тобой сегодня?
– хмыкает Кетрин.

— Часы, которые носит отец. В них вложена фотография, я случайно увидела однажды. Вроде имя этой женщины Катерина Петрова, - произносит Надя.

— Ты неслучайно увидела, сегодня я ждала пока он уснет и влезла, - спокойно отвечает Кетрин. — Я сломала их, зная, что он их починит.

— Да, верно, - Надя прикусывает свою губу, наблюдая за дорогой.

*— Вы всерьёз думали, я не замечу?
– выкрикивает Элайджа, смотря на Аю, которая склонила голову.

*— Ваши часы починят к обеду, - Майклсон отмахивается и подходит к Николине, которая лежала в детском кресле.

*— Она красавица, - шепчет Джаспер качая сына на своих руках. — Ваша жена. Я видел ее фото в часах.

*— Это память о блестящем противнике!
– с неким восхищением произносит первородный беря дочь на руки. — Но, в конце девятнадцатого века образовалось такое течение, как феминизм. Будучи преданным феминистом, я отказываюсь говорить, что моя жена бьет как девчонка, но так оно и есть.

— К чему весь этот разговор?
– Кетрин внимательно смотрит на дочь.

— К чему оставаться одиноким?
– резко отвечает Надя.

— У тебя все в порядке с головой?
– Кетрин останавливает свою лошадь, и спрыгнув с нее проходит в беседку.

— Мой вопрос такой бредовый?
– смеется Надя спрыгивая с лошади и следуя за матерью.

— Для психиатра - нет, для могущественной ведьмы- более чем, - Кетрин садиться на скамейку.

— Ты не можешь отрицать, что как бы тому не было, я твой лучший друг, - ведьма садиться рядом с Кетрин.

— Допустим, - соглашается вампирша.

— Я просто пытаюсь, вести с тобой обычный дружеский разговор, - Надя пожимает плечами.

— Прошу, не надо, - Пирс кладет плеть, которая все это время была в ее руках и снимает перчатки.

— Почему тебе так нужно быть одной?
– спрашивает Надя смотря матери в глаза.

— Я хочу, чтобы у тебя был шанс на любовь, - Кетрин обнимает дочь.

— Это мило, мам. Правда... У меня нет шанса, - тяжело вздыхает ведьма.

— Я видела, как Джаспер смотрит на тебя. Был только один мужчина, который смотрел на меня так же... Он был спасением. Он был моей любовью. Он твой отец, - шепчет Кетрин, прижимая к себе дочь. — И знаешь, он положил к моим ногам все бриллианты мира, но я была счастлива с камушком. С камушком, который я подобрала нв пляже, когда Элайджа показал мне море. Я была счастлива именно тогда.

— Так вот почему ты одобрила наши отношения с Джаспером, - на глазах Нади появляются слезинки. — Люди любят меня только за то, что я из себя представляю, мам. Я Майклсон. Я одна из сильнейших ведьм планеты. Они не любят меня за то, кто я есть.

— Это не так! Надя, посмотри на меня! Ты говоришь, что никто не полюбит тебя за то, кто ты есть на самом деле? Но кто-то уже любит, - Кетрин оборачивает к себе дочь и смотрит в ее глаза, которые были поле слез. — Я люблю. И всегда любила. И всегда буду любить. — Но, вернемся к началу нашего разговора. Если ты говорила про ту романтическую чушь, а мне думается ты именно про неё, кажется я уже объясняла, что испытываю отвращение к чувствам. Они как песок в тончайшем инструменте. Трещина в лупе.