— Я больше не собираюсь тебя терять, - шепчет Майклсон, притягивая ее к себе. И целуя в губы жену, понимает, что она рядом с ним и бояться нечего.

Нет необходимости высказывать всю любовь - кое-что можно попридержать в себе, бережно хранить, выражать не словами. Лучше

поступками, прикосновениями, ласками, поцелуями.

— Если меня спросят о самом прекрасном дне в моей жизни, я без раздумья назову день встречи с тобой, - сквозь поцелуй шепчет Катерина. — Думал, что отвязался от меня?

— Боже, но... но как? – шепчет ей на ухо Майклсон. — Как я могу жить без тебя?

— Милый, я даже на том свете найду дорогу к тебе!
– она говорит настолько, что Элайджа верит ей.

— Даже если бы нам стёрли память, я бы находил тебя снова и снова, чтобы остаться с тобой, - и Кетрин верит ему, но отвлекается на очнувшихся Елену и Стефана.

Она отстраняет от мужа и присаживается на трон, а мужчины в костюмах подводят к ней всю компанию из Мистик Фоллс. Элайджа становится за женой, и кладет свою руку на ее плечо. Это ее мир, где она восседает на троне.

— Не слишком много пафоса, - возмущается Деймон.

— Молчать в присутствии Миссис Майклсон!
– охранник опускает голову Деймону.

— Думаю, что сегодня вы усвоили главный урок : Никогда не врывайтесь в мой мир без приглашения, - Кетрин подходит к ним и осматривает каждого. — Мой мир никому не разрушить! Никому! Думаю, сегодня вы поняли это? А теперь, убирайтесь из Нового Орлеана, и никогда не возвращайтесь.

Это был приказ, который охранники обязывались выполнить и они обязывались проследить, чтобы они никогда не вернулись в Мистик Фоллс.

Когда Кетин подошла к Хейли, то та уже ожидала удара ножом в спину или чего-то подобного, но она прошептала.

— Хейли, ты вероятно, думаешь, что проведенное с Элайджей время в постели дает тебе право вести себя с Элайджей столь бесцеремонно, могу сказать, что его фрак прослужил ему более века и гораздо лучше, тебя,- спокойно объясняет Пирс. — Хейли, с тобой нужно обращать как с декоративной зверюшкой или напомнить, как разговаривать с первородным. Я напомню.

Элайджа, увлекший её в танец, чтобы отвлечь от разговора с Хейли и под тихое биение сердец, он станет её персональным спасением. Элайджа бережно прижимает Кетрин к себе, растворяясь в ней и окунаясь в теплые воспоминания, когда холодного фасада Пирс не было, и она была просто Катериной Петровой. Она была настоящей. Кетрин скользит по полу особняка и сильнее прижимается к первородному. Они так поняли: в ту ночь они действительно желали друг другу стать счастливыми. Просто счастливыми.

Комментарий к Глава LXVI. Это ее мир, где она восседает на троне. Фото: https://vk.com/doc175419535_430629387

Песня: https://www.youtube.com/watch?v=BR74ZadqjNA

========== Глава LXVII. Суть моей мысли в том, что я самый невозможный, премерзкий, грубый, дремучий и круглосуточно брюзжащий козёл, которого вам может не посчастливиться встретить. Flashback. ==========

Когда Марсель впервые поднял вопрос о шафере, Ребекка убежала его, что ее брат не сможет подготовить речь, но Клаус являлся его создателем и единственным другом. Сперва Клаус решил, что это шутка, и Марсель согласится, чтобы Джош подготовил речь, Но, сейчас Клаус сидит за столом, и потягивает очередной бокал шампанского, считая глупым всю эту свадьбу, ему уже удосужилось пережить семейное фото, и теперь миловидная блондинка объявила речь шафера. Держа в руке бокал Клаус поднялся и осмотрел гостей. Ему все то было противно, но он готов это пережить.

— Когда Марсель впервые поднял вопрос о шафере, я был смущён. Я объяснил, что, поскольку просьба была внезапной, она меня немного обескуражила. Как бы то ни было, я пообещал ему предпринять всё, что от меня зависит, чтобы выполнить труднейшее задание в моей практике. В заключение я его поблагодарил за доверие, оказанное мне, и засвидетельствовал, что я в некотором роде почти взволнован этим. Правда, позже выяснилось, что я ни звука не произнёс. Увы, Марсель, я вас не поздравляю. Все эмоции и, в частности, любовь противоположны рассудку, который я ставлю превыше всего. Свадьба, по моему личному мнению, это полнейшая глупость. Мы отвлеклись. Поговорим о Марселе. Я обременил себя дружеской услугой произнести эту речь, но признаюсь, что он обладает многими прекрасными качествами, которые не замечает в одержимости мной. Наверное поэтому его и выбрала моя сестра, как и самых невзрачных подружек для свадьбы. Суть моей мысли в том, что я самый невозможный, премерзкий, грубый, дремучий и круглосуточно брюзжащий козёл, которого вам может не посчастливиться встретить. Я пренебрегаю добродетелью, не замечаю красоту и недоумеваю, когда смотрю в лицо счастью. Так что я не понял приглашения стать шафером, поскольку не предполагал, что могу быть лучшим другом. И уж точно не его, отважного, мудрого, ценящего дружбу. Я нелепый человек, спасённый только теплотой и верностью твоей дружбы. Признав факт, что Ребекка неименит решения о свадьбе,а Элайджа решил связать себя с узами брака с сущей стервой, не в обиду, любовь моя. Я был весьма огорчен. Хотя, могу, пожалуй, добавить, что я разгромил один из баром Мисс О'Коннелл. Ребекка, мои слова, что ты заслуживаешь этого человека, – высшая похвала, на которую я способен. Марсель, ты многое вынес: войну, ранения, трагическую потерю. Знай, сегодня ты сидишь между женщиной, которую ты назвал своей женой, и мужчиной, которого ты назвал своим другом. Эти двое любят тебя больше всего на свете. И я знаю - Ребекка подтвердит мои слова - мы тебя не подведём и будем убеждать тебя в этом всю жизнь.

— Ник, - Ребекка бросилась обнимать брата.

— Тристан де Мартель, - объявила официантка. — Речь шафера.

— Леди и джентльмены! Родственники и друзья! И... хм... другие... хм... прочие. Знаю, есть традиция... чтобы шафер рассказывал неприличные случаи из жизни жениха. Но в нашей компании мы никогда не выдаем друг друга. Поэтому я бы хотела поднять тост за жениха и его прекрасную избранницу... Некоторое время были сомнения по поводу этой чудесной женщины. Но после пристального рассмотрения в течение последних столетий... мои сомнения развеялись. Давайте выпьем за жениха... за невесту, которая сумела сделать Элайджу счастливым.

– .

Она была самой красивой девушкой поселения викингов. Клаус редко вспоминал о ней, но после свадьбы Кетрин и Элайджи он невольно нагонял на себя воспоминания о прошлом. Присутствие Кетрин стало для него невыносимым. Порой, ночами он не спал, а сидел на кухни с бутылкой виски. Однажды она пришла на кухню, а он даже не замет ее, но почувствовал е дыхание.

— Какого черта ты дышишь, Катерина? – недовольно бормотал гибрид, пока болгарка наливает себе воду.

— Боже, я здесь живу, Клаус, - Кетрин потуже затягивает пояс халата, а затем берет стакан в руки. — И имею права выпить стакан воды.