— Стой!
– Тристан преграждает ей путь.

— Оставь меня! Со мной не все в порядке! Мне больно! Мне холодно!
– Кира отталкивает от себя Тристана.

Она двигается вперед. Она готова идти на другой конец города. Она желает уйти. Уйти. Исчезнуть.

Тристан не позволит ей уйти. Тристан остановит ее. Остановит даже ему придется применить силу. Он не оставит ее наедине со свой болью. Когда Тристан притягивает ее к себя Кира бьет его по лицу, по груди, но Тристан сильнее и заключает ее в свои объятья. В свои теплые объятья. Но, Кире больно. Кире холодно.

— Стой, я все знаю, - тихо шепчет ей на ухо Тристан. — Я бы никогда не поступил так. Я бы никогда не позволил себе так поступить так. Никогда. Я бы никогда причинил тебе боль. Никогда! Тебе больно. Но, я готов принять твою боль на себя. Я приму твою боль на себя.

— Тристан, мне холодно, - тихо отвечает Кира.

Ей больно. Ей холодно. Ей холодно первый час. Ей холодно стоять в пальто и мокрой одежде на улице. Ей больно и холодно из-за того, что она сама погубила себя, и смотря на ясное и голубое небо Кира желает, чтобы оно стало серым и из него пошел снег. Она позволила боли погостить себя. Она позволила холоду погостить себя.

Тристан изо всех сил старается согреть ее. Он согреет ее. Он не герой. Он грустит вместе с ней. Он станет для него героем, и согреет ее. Он готов принять ее больна себя. Всю боль, и без остатка. Тристан изо всех сил старается согреть ее. Кира не сразу готова принять это тепло, но пальто согревает. Она ощущает тепло смотря в глаза Тристана, ведь и он вправду готов принять ее боль на себя. Принять, только чтобы на ее глазах никогда не блистали слезинки. Тристан не герой, но сделает все, чтобы Кире не было холодно.

Кире холодно. Первые три часа, пока они стояли на улице. Кире холодно нервы три часа. Но, эти три часа дня нее словно три года. Один поступок уничтожил ее. Один поступок обратил ее глаза в холодные крисиалы и наполнил болью. Один поступок. Год боли. Семьдесят лет холода.

Один поступок. Год боли. Семьдесят лет холода.

Один поступок. Часы борьбы и боли. Год боли. Семьдесят лет холода.

Кире холодно, но она ощущает тепло рук Тристана. Она позволяет ему согреть ее. Она позволяет ему забрать весь холод.

Один поступок. Год боли. Семьдесят лет холода.

Один поступок. Часы борьбы. Три часа на улице. Три часа холода. Но, только первые три часа холода. Тристан забирает холод

Киры, и дарит ей тепло. Кире холодно. Ей холодно, но только первые три часа.

– - - Дом Камиллы.
– -

— Не все правда, что ты видишь перед своими глазами Элайджа, - шепчет Ками, со слезами на глазах, когда Элайджа укладывать обгоревшее тело брата на ее постель.

— Я найду Катерину, и убью, - твердо решил первородный. — Мой брат будет отомщен! Мой брат будет отомщен даже если я сам умру!

— Если бы она убила Клауса, то потеряла бы тебя навсегда, - Ками обнимает его и незаметно кладет записку в карман его пальто. — Ведь так?

— Она потеряла меня, - прежде чем исчезнуть Элайджа шепчет, что нужно держаться и Ребекка с Марселем уже едут сюда.

Элайджа исчезает и зашторив окно Ками закрывает глаза, когда вышедший с подвала Винсент протягивает девушке пакет с кровью. Ками знала, что ему лучше спрятататься, ведь Элайджа убил бы и его.

— Винсент, ты мой друг и спасибо тебе за всю помощь. Я не хотела ввязывать тебя во все это, - Ками берет пакет из рук ведьмака. — Тебе нужно отдохнуть и уехать.

— Я регент, и не могу бросить Новый Орлеан, я прочитал заклинание, и Клаус не сможет выйти из твоей комнаты. Меня утешает только то, что в городе больше не будет врагов Клауса, - кивает Винсент. — Справишься с ним?

— Да, Клаус послушает только меня, уходи Винсент, и набери мне смс, как доберешься до своей квартиры, - вампирша откусывает колпачок пакета и подносит его к губам Клауса.

На его губах алая кровь с привкусом железа. Этот вкус для Клауса Майклсона означает, что он возвращается к жизни. Это вкус для него жизнь. Клаус Майклсон возвращается к жизни и, открыв свои глаза, он видит свою спасительницу. Он видит Камиллу. Он видит ее глаза. Он понимает, что жив.

— Всегда мечтал оказаться в твоей постели, - в своей манере ухмыляется Майклсон, смотря в мокрые от слез глаза Ками.

*Флешбек. Мистик Фоллс - Морреро. 2014 год.*