– Нас здесь тридцать человек… И Армине.

– Ты один, Славик, – сказала Гражина. – Армине теперь совсем чужая.

– Ты серьезно?

– Я вообще без чувства юмора. Ты же знаешь.

Ее рука ушла в сторону. Павлыш снова дал ей ложку, потому что ничего умнее придумать не мог.

– Скажи, только честно, а то обижусь. Ты с самого первого взгляда меня полюбил?

– Любовь бывает только с первого взгляда, – сказал Павлыш. – Иначе какой в ней смысл? Зачем приглядываться полгода? Чего нового увидишь?

– Это правда?

– Со мной всегда случается только так.

– Как – так? – Гражина даже села на кровати. Ее зеленые глаза загорелись пантерным яростным светом. – Немедленно уходи. Значит, ты всем так говоришь? У тебя со всеми так случается?

– Вот доешь суп, тогда уйду. Не раньше. Я могу ждать. Хоть двадцать лет.

– Спасибо, Славик. Только ты сейчас уйди, хорошо?

– Ладно.

– Ты завтра придешь?

– Подумаю, – сказал Павлыш, поднимаясь.

– Я тебя ненавижу, – сказала Гражина, – потому что ты всегда шутишь.

– Это я от растерянности.

У двери его догнал ее голос:

– И с самого первого взгляда?

– Честное слово.

– А раньше так не было?

– Никогда.

– Спокойной ночи.

В ту ночь Павлыш заснул почти мгновенно. Добрался до своей каюты и лег, чтобы думать о Гражине.

Но заснул.

А утром проснулся от ощущения счастья.

И само ощущение счастья было настолько приятным, ласковым и спокойным, что он даже не старался вспомнить: а что же произошло? Потом вспомнил.

И понял, что жутко соскучился без Гражины.

А вдруг у нее поднялась температура?

Зазвонили к завтраку. Оказывается, он проспал. Этого еще не хватало!

Павлыш вскочил, наскоро вымылся, оделся и поспешил в кают-компанию.

Сейчас он возьмет ее завтрак и отнесет к ней в каюту. И даже если Варгези снова будет язвить, не станет обижаться. Пускай Варгези язвит, у него просто такой характер.

Гражина сидела в кают-компании.

На лице Павлыша отразилось такое разочарование, что кто-то засмеялся.

– Что случилось? – спросил Джонсон.

Но Павлыш не успел ответить. Он смотрел в зеленые глаза, а в зеленых глазах был вопрос.

– Он готовился бежать с завтраком к больной, – сказал Варгези, – а больная лишила его этого удовольствия.

– Мы решили пожениться, – признался Павлыш. Секунду назад и в мыслях не было такого. Слова вылетели неожиданно.

– Правда? – спросил капитан-2. Но спросил не Павлыша, а Гражину. Уголки его губ дрогнули, будто он старался не улыбнуться.

Впервые Павлыш увидел, как Гражина краснеет. Она молчала.

– Не сердись, – сказал Павлыш.

– Я не сержусь, – зло, но спокойно ответила Гражина.

– Извини, мне надо было тебя спросить.

– Мы об этом даже не говорили!

Сцена, наверное, выглядела смешной, но засмеяться никто не посмел.

– Я так понял. – Павлышу захотелось уйти.

– Это шутка, – сказала Гражина, обращаясь ко всем. – Ты чего стоишь? Завтрак кончается. Опоздаешь на вахту.

Павлыш послушно сел. Он боялся, что на него будут смотреть, но все сразу заговорили о других делах. Только Армине поглядела на него и сразу отвела взгляд.

Вот мы и квиты, подумал Павлыш.

– Можно было бы меня сначала спросить, – сказала Гражина, когда они вышли из кают-компании.

– Я не успел. Я увидел тебя и подумал, что ты не будешь сердиться.

– Какой-то детский сад.

Они остановились у ее двери.

Гражина поднялась на цыпочки и поцеловала Павлыша в угол губ.

– Ты спал ночью? – спросила она.

– Еще как!

– Жалко. А я не спала. Иди.

Когда Павлыш подошел к центру кабинного отсека, там уже собрались все его коллеги. Свои. Им можно было обсуждать.

– Намечается самый странный брак во Вселенной, – сказал Варгези. – Следствие психологического стресса.

– Ничего особенного, – сказал Джонсон. – Это случается и на Земле.

– Ну и свадьбу мы устроим, – сказал Станцо. – Я давно не гулял на настоящей свадьбе.

И тогда загорелся сигнал готовности на пульте приема.

Он мигнул. Загорелся вновь, и сначала никто не понял, что происходит.

За прошедшие дни все привыкли, что сигнал гореть не может.

Сигнал горел стабильно.