– Тогда, пошли! – Стас шагнул к двери, открыл дверь своим ключом.

– Саша, ты где был?! – Зимина с недовольным лицом встретила сына на пороге.

Увидев Карпова, немного смутилась:

– Стас? Ты какими судьбами?

– Соскучился и в гости пришёл!
– бодро ответил он, подталкивая Сашку. Сынуля всё быстро сообразил и юркнул по коридору в свою комнату.

– Ир, не ругай парня! С девчонкой засиделся. Дело молодое.

– Ага, «не ругай»! Ладно, если засиделся, лишь бы не залежался! – резковато ответила она.

– Ира, хватит! Он уже почти взрослый и сам понимает. Он почти бегом домой бежал, запыхался даже.

– Карпов, тебе бы в адвокаты! И чего ты в отделе забыл? –Зимина дерзко посмотрела на него.

– Ириш, может, чаем напоишь? – улыбнулся подпол.

Зимина хмыкнула, из её взгляда ушла дерзость, осталась ироничная улыбка на губах.

– Ох, и наглый же ты, Стасик! Может, и напою, - подбоченилась она. Потом вздохнула, - Ладно, проходи, раз пришёл…

Из комнаты выскочила заспанная, растрёпанная Инна:

– Папа! – радостно вскрикнула она, бросилась к отцу, - Я услышала твой голос и проснулась!

– Ну, вот, ребёнка мне разбудил! – проворчала Ира, - Когда она теперь уснёт?

– Мамочка, я усну быстро! Только пусть папа останется! – Инна умоляюще смотрела на неё.

– Ириш, не боись, я её уложу! – улыбнулся суровый подпол.

Он, присев на корточки, тепло обнимал дочку. Сердце таяло.

– Не надо меня укладывать, я уже не маленькая!
– Инна вцепилась в Стаса так крепко, что никто сейчас, наверное, не смог бы оторвать её от него. Девочка прижалась щекой к отцовскому лицу, невольно отстранилась, - Пап, ты колючий! Бриться не пробовал? – улыбнулась она.

– Некогда было, доча! Всё дела, - смущённо оправдывался Стас, проведя ладонью по скуле.

«Да, действительно, побриться бы не мешало!»

Сашка, словно подслушивая их разговор, высунулся из-за своей двери:

– Пап, в ванной в шкафчике - новый станок есть, ещё в упаковке. Возьми его!

– Возьму! Спасибо, Сань! – откликнулся Карпов, поворачиваясь к Зимину-младшему.

Он видел, как радостно и, одновременно, лукаво блестят его глаза.

Мужчина заметил, как Инна перемигнулась с названым братом тайком от матери.

Ирина Сергеевна, изумлённо приоткрыв рот, смотрела на сына. Её поразило его обращение к Карпову. А Сашкина голова исчезла из дверного проёма – он закрыл дверь.

– Инусь, пойдём в кроватку! – позвал Стас, потом повернул голову, - Ириш, а ты пока чайник поставь!

– Ишь, раскомандовался! – недовольно проворчала Зимина.

Однако, отправилась на кухню выполнять просьбу мужа…

========== Часть 182 ==========

Чайник уже закипел, когда Карпов зашёл на кухню, присел на стул.

Зимина хлопотала у стола. Совсем без макияжа. Домашняя, такая уютная. Рыжая, с веснушками. В коротком коричневом шёлковом халатике и тапках-вьетнамках – совсем по - летнему. Волосы высоко подобраны и заколоты простой заколкой, как у школьницы. Любимая женщина. Стас не мог на неё насмотреться.

– Уснула? – спросила Ира.

– Почти. Она сказала: «Я усну, если ты мне пообещаешь, что останешься ночевать здесь!»

– Ну, ультиматум прямо! – вновь усмешка была в тёмно-вишнёвых глазах и на улыбчивых губах.

– Точно! – улыбнулся Стас.

– А ты и рад!
– Ира выставила на стол две чашки с заваркой – пирамидками, залила их кипятком. По кухне разнёсся приятный фруктовый аромат. Она взяла одну чашку в руки, осторожно подула на обжигающий напиток.

Стас поднялся и шагнул к Ире, обнял сзади её за плечи, прижался всем телом:

– Конечно, рад! Ириш, мне плакать, что ли? Хоть один вечер проведу со своей семьёй, с любимой женой! – нежно шепнул он ей на ухо.

Она невольно дёрнулась, едва не пролила на себя чай:

– Карпов, ты что творишь?! Я же обожгусь! – она вытянула вперёд руку с чашкой, чтобы капли не попали на её халат.

А его руки уже крепко держали её в объятиях, его губы мягко и очень чувствительно касались тыльной стороны её шеи.

Зимина попыталась выскользнуть из его объятий, но это ей не удалось. Карпов не отпускал.

– Стас, ты же чаю попить хотел? – с ехидцей напомнила она.

– Хотел, Ирочка. Но, тебя я хочу больше! – не церемонился он.

Его тёплая ладонь нагло забралась ей под халат, ласково поглаживая округлые прелести, вызывая в душе трепет и волнение, а на коже - бессовестные мурашки.